Шрифт:
Закладка:
Накрытые столы на центральной площади возле пристани ломились от угощений. Блюда были полны сыра и тыквы, вяленого мяса и рыбных пирогов, печеных каштанов и очищенных гранатов.
И цветы. Всюду были цветы. Не только простенькие анютины глазки и ароматные травы, свисающие из цветочных горшков на окнах, но также розы, и хризантемы, и листья кудрявой капусты. Чудесные яркие букеты красовались в кадках вдоль улицы; на одном из причалов из цветов соорудили целую арку.
– Похоже, чья-то свадьба, – предположила Серильда.
Музыканты грянули на трубах бравурную мелодию, привлекая всеобщее внимание.
– Гип-гип ура! – закричал городской мясник, указывая на двери «Дикого лебедя». – Поприветствуйте! С новосельем, госпожа профессор! Поздравляем, госпожа бургомистр!
Дверь трактира открылась, и из нее вышли Лоррейн и Фрида. Одеты они были скромно, но Серильда подозревала, что они обе надели свои лучшие платья. Головы обеих женщин украшали цветочные венки.
Новобрачные держались за руки.
Серильда всплеснула руками.
– Это и правда свадьба!
На самом деле, удивляться было нечему. С первого же дня, когда она увидела Лоррейн и Фриду рядом, она поняла, что они влюблены друг в друга – просто обе они были слишком застенчивы, чтобы в этом признаться. Серильда задумалась, уж не Лейна ли, дочка Лоррейн, уговорила маму сделать первый шаг.
Не успела Серильда вспомнить Лейну, как девочка высунулась из двери трактира и многозначительно откашлялась.
Мясник громко расхохотался.
– Поприветствуйте и юную госпожу Лейну, конечно!
Лейна вприпрыжку подбежала к матери и библиотекарше, держа в руках букет хризантем. Лоррейн повернулась, взяла дочь за руку, и все трое направились к арке из цветов, а горожане, собравшиеся вокруг, встречали их восторженными возгласами.
Свадьба получилась чудесной и шумной, и все веселились на славу. Новобрачные краснели, хихикали и приносили свадебные клятвы. Фрида и Лоррейн обменялись кольцами, а еще Фрида подарила Лейне золотой браслет в знак того, что она никогда не станет для девочки злой мачехой из сказок. Лейна чуть не лопнула от радости, пока Фрида застегивала браслет у нее на запястье. Серильда и Злат стояли в сторонке, наблюдая за церемонией.
Когда Фрида и Лоррейн поцеловались, крики и рукоплескания были такими громкими, что Серильде показалось, что теперь у нее всю ночь будет стоять звон в ушах.
– Тост! – выкрикнул Роланд Хаас – тот самый, что однажды подвозил Серильду домой на своей телеге вместе с целым выводком цыплят. Он поднял кружку эля, и толпа тут же последовала его примеру. – За профессора и бургомистра – за то, что вы у нас такие добрые и справедливые. Все мы желаем, чтобы вы жили душа в душу. А если вдруг в своей любви вы усомнитесь… – Роланд замялся, подыскивая подходящую рифму, – э-э-э… спросите-ка меня – и снова убедитесь! – Его находчивость встретили оглушительным ура, и Роланд раскланялся.
– Я, конечно, не поэт, но и без слов все ясно. Выпьем вместе за любовь, ведь она прекрасна!
Его рифмованный тост встретили возгласами одобрения. Гости чокнулись и осушили свои кружки и стаканы.
Музыканты снова заиграли, на этот раз веселую песенку на флейтах и свирелях. В воздух взметнулись сотни лепестков роз. Начались танцы – сперва группа рыбаков отплясывала зажигательную джигу прямо на булыжной мостовой, а следом за ними десятки детей, взявшись за руки, принялись скакать среди толпы, вовлекая всех в хоровод. Вскоре Фриду и Лоррейн усадили на скамейку, которую горожане подняли на плечи и понесли вдоль улицы, а толпа пела старинную свадебную балладу – и не беда, что никто не попадал в ноты.
Серильда улыбалась так широко, что у нее заболели щеки, но все равно не могла перестать.
И все же вместе с радостью, переполнявшей ее, Серильда ощущала и глубокую печаль. Они со Златом по-прежнему держались за руки. Взглянув на него, Серильда увидела, что взгляд его полон тоски.
Он стиснул ее руку.
– Хочешь сейчас быть там, с ними?
– Да. А ты?
– Больше всего на свете. – Он тут же пожал плечами, изображая безразличие. – Впрочем, я уже привык. Я уже очень давно могу только мечтать оказаться по их сторону завесы.
– Привык? И как, стало легче?
Злат надолго задумался над этим вопросом.
– Поначалу казалось, что да. Но потом я встретил тебя, и стало в тысячу раз хуже. Я бы тогда все отдал, чтобы мы покинули замок. Вдвоем.
Серильда положила голову Злату на плечо.
– Сейчас мы вместе.
– А теперь, – сказал он, – я бы все отдал, чтобы увидеть тебя по ту сторону, с ними.
Она сглотнула. Если им удастся разрушить заклятие Злата и его сестры, те снова станут смертными. Злат окажется по другую сторону завесы.
Но Серильда по-прежнему останется просто духом без плоти. Пока в ее теле обитала Перхта, нечего было и мечтать освободиться от чар.
– Злат, – Серильда снова обратилась к нему, – после того, как мы освободим Хульду, Тирра и Сольвильду, я все равно попытаюсь найти Вирдита.
– Зачем? – нахмурился он.
– Потому что у меня есть желание.
Злат посмотрел на нее долгим взглядом.
– То есть, ты хочешь освободить трех богов, а потом пойти и поймать четвертого? Серильда, я не думаю…
– Не поймать. Не обязательно вообще никого ловить. Вирдит проклял меня еще до того, как я родилась, но почему? Ведь мой отец ему помог. – С озера подул резкий ветер; Серильда плотнее завернулась в плащ и подвинулась ближе к Злату. – Вирдит мне должен. И когда я найду его, я добьюсь, чтобы он исполнил мое желание.
– Какое?
– Я хочу вернуть свое тело, – призналась она. – И мое дитя.
Мое дитя. Мое дитя. Мое дитя.
Эти слова колоколом звенели в ее голове. Снова, и снова, и снова.
– Злат, мне нужно кое-что тебе сказать, – выпалила Серильда. Ее внезапная решимость заставила Злата насторожиться.
– Что случилось?
– Ничего. То есть нет, не «ничего», кое-что случилось… Конечно же. Но это не… Мне просто нужно рассказать тебе. Наверное, я должна была сделать это уже давным-давно. Я хотела, правда. Но не могла. Я все надеялась, что ты сам поймешь, и тогда мне больше не придется лгать, но я не знаю, кажется, ты так и не догадался. Может быть, ты думал о том, что… – Она умолкла.
Злат всматривался в нее, хмуря брови.
Тысячу раз с тех пор, как они сбежали из Грейвенстоуна, Серильда пыталась открыть ему правду. Она столько раз прокручивала в уме свою речь. Репетировала, что и как она скажет, пыталась представить его ответ. Она открывала рот и
