— Какого поступка? — слегка хмурится Ракель.

— Я и раньше видел, что с Роузом что-то происходит, но не предавал этому значения и не пытался поговорить с ним и попросить рассказать всю правду… — Даниэль на секунду бросает взгляд в сторону. — В один из дней я увидел, что у него плохое настроение, и решил подбодрить. Но, вместо того чтобы улыбнуться и повеселить, он внезапно психанул и начал высказывать мне какие-то претензии и обвинять в каких-то непонятных вещах… Этот человек долго кричал на меня, обзывал обидными словами и посылал меня куда подальше… Я тоже психанул и начал пререкаться с ним и кричать на него… Наш конфликт настолько обострился, что Роуз со всей силы ударил меня по лицу. Это стало моей последней каплей. Я тут же ударил его в ответ и крикнул, что ему надо лечиться… Так слово за слово и пощечина за пощечиной, и в итоге Питер настолько психанул, что набросился на меня с кулаками и начал избивать. А я, разумеется, защищался. Он бы запросто убил меня, но вовремя додумался остановиться и куда-то свалил…

Рассказ Даниэля приводит всех девушек, которые переглядываются между собой, в шок. Ракель прикрывает рот рукой, Наталия качает головой, а Анна с грустью в широко распахнутых глазах смотрит на Даниэля.

— Ничего себе… — тихо говорит Ракель.

— Вот это да… — шепчет Наталия.

— Хочешь сказать, что ваши отношения испортились именно из-за Питера, который набросился на тебя? — удивляется Анна.

— Да, именно поэтому между нами и происходят все эти ссоры, — с грустью во взгляде отвечает Даниэль. — Я же не могу позволить ему просто так унижать меня и избивать. Это попытка защитить себя.

— Значит, получается, твои обвинения отчасти правдивы: Питер и правда виноват в том, что произошло, — задумчиво заключает Наталия.

— Но что ты такого сказал, раз Питер так психанул и набросился на тебя с кулаками и пощечинами? — удивляется Ракель.

— Ну… — неуверенно произносит Даниэль, слегка прикусив губу. — Ничего особенного… То же, что и всегда… Сколько раз говорил ему подобное, но Питер никогда не реагировал так бурно. А тут вдруг с катушек слетел…

— Значит, ты опять завел тему о его отношениях с девушками и надавил на больное?

— Я просто сказал правду, которую он отказался признавать. Моей вины в том, что он так бурно реагирует на подобные вещи, нет.

— Неужели ты не мог придержать язык за зубами и увидеть, что человека эта тема ранит? — хмуро недоумевает Наталия, скрестив руки на груди. — Извини, Даниэль, мы с девочками не имеем ничего против тебя и хорошо относимся к тебе. Но ты получил то, что заслужил. Роуз надавал тебе люлей по делу.

— Поверьте, девочки, я не хотел, чтобы все так произошло, — искренне отвечает Даниэль. — Но этот человек реально вывел меня, и мне пришлось защищаться от него. У Питера уже давно есть какие-то проблемы с головой, только он никому не хотел о них говорить, потому что трусит. Хотя всегда позиционировал себя как честного человека, для которого сказать правду — дело чести. Но теперь видно, что это всего лишь пустые слова.

— А Терренс знал об этом конфликте? — слегка хмурится Ракель. — Он был его свидетелем?

— Нет, в тот день он куда-то вышел. Не помню точно, что он тогда делал, но о причинах нашей с Питером ссоры никто из нас ему не говорил. Хотя Терренс сразу же догадался, что мы поссорились, но не мог понять, когда именно. Ему казалось, что все началось еще во время тура «The Loser Syndrome», ибо Роуз уже тогда ходил какой-то потерянный и странно себя вел. Но на самом деле это не так.

— Но как давно это произошло?

— Тур начался в середине июня, и мы пробыли там где-то до начала августа, а потом вернулись в Нью-Йорк. А где-то два или три дня спустя произошла та самая ссора, о которой я рассказал.

— Вы были в студии или где-то еще? — интересуется Наталия.

— Нет, мы были дома у Питера. Мы с МакКлайфом и Роузом договорились встретиться дома у белобрысого. Хотели позвать и Эдварда, но не смогли дозвониться до него… Но это не важно… И как я уже говорил, в какой-то момент Терренс куда-то вышел на несколько минут, а мы с Питером остались одни и разругались в пух и прах…

— Боже, ну и история… — задумчиво говорит Анна. — И хочешь сказать, что с того дня вы ругались каждый раз, когда встречались и срывали работу?

— Да… Когда я выходил из себя, когда он с катушек слетал… Но до поры до времени мы как-то умудрялись держаться и не бить друг другу лица на глазах Терренса. Все обходилось лишь словесной перепалкой. Однако в тот день, когда мы в последний раз встречались все вместе, Питер сам набросился на меня.

— Неужели нет никакого шанса все исправить? — с грустью во взгляде интересуется Наталия. — Вы ведь были такими хорошими друзьями! Неужели ты готов разрушить дружбу с Питером и не дать ему шанса объяснить все?

— Боюсь, что нет… — тихо вздыхает Даниэль. — Мне неприятно знать, что у меня больше нет друга, но мы уже больше не сможем снова нормально ладить. По крайней мере, до тех пор, пока Питер не объяснит свое поведение, не извинится за свое омерзительное поведение и не станет тем ответственным человеком, которого я встретил несколько лет назад. Но поскольку он и думать не думает об этом, то я даже разговаривать с ним не хочу.

— У всего этого должна быть какая-то причина, — уверенно предполагает Анна. — Питер же не мог так резко измениться и начать выпивать по своему желанию. Уверена, что у него есть проблемы, из-за которых он и стал таким.

— Ну с головой у него точно не в порядке… А насчет других проблем ничего не могу сказать. Но даже если они и есть, то у меня нет причин винить себя в его проблемах. Я ни в чем не виноват!

— Неужели тебе вообще наплевать на него, и ты даже не хочешь попытаться сделать первый шаг к примирению? — с грустью во взгляде интересуется Ракель. — Питер далеко не чужой тебе человек. Ты знаешь его намного дольше, чем мы все, и научился находить к нему подход.

— Если Питеру не нужны друзья, и он плюет на них, то и я не собираюсь тратить на него свое время и быть ему нянькой.