Почему все и сразу.

– Мам, ты успокойся, – продолжил я в трубку.

– Ты приедешь? – с надеждой в голосе спросила она.

– Собирай, все что нужно, я буду подъезжать позвоню, ты выйдешь. И выпей успокоительного.

Я отключился. Игорь Борисов подошёл ко мне.

– Поздравляю! С сыном! – мы пожали друг другу руки. Он обратил внимание, что меня трясёт.

– А вас, с внуком! – ответил я, но голос свой не узнал.

Марк подошёл и обнял меня!

– Раньше, чем её переведут в палату с сыном, вы её не увидите, и то я запущу одного человека. Правила на всех одинаково распространяются, – проговорил Виктор Борисов.

– Я думаю, Вадим пойдёт. Главное, что все прошло хорошо и все здоровы, – сказал Марк.

Эта фраза, больно резанула по ушам.

– Что случилось? Где Егор? – отведя меня в сторону, спросил Борисов старший.

– Все нормально. Я ещё сам не все знаю!

– Вадим! Давай, как взрослые люди, я же вижу и слышал, что, что то случилось!

– Мама говорит, увезли на скорой с подозрением на инсульт, без сознания.

– Ужас! – Игорь Викторович провел рукой по волосам и обвел кабинет взглядом, – Так, собирайся, поехали. Тебя через два часа пустят к Марго, все хорошо, сидеть тут не зачем. Потом приедешь и пройдёшь к ним. А сейчас ты нужен там!

– Я ещё не решил!

– Прекрати, это не детский сад. Время идёт на часы. Неужели, ты не боишься, что это может быть последнее время твоего отца. Егор был всегда сильным, властным, к нему никто не мог поступиться, у него не было слабостей. Он всегда мог контролировать себя и других. Но сейчас, после всего, после твоего ухода, он сломался. Он стал уязвимым и физически и морально. Вот его и накрыло. Мы же, ведь уже не молоды.

Марк стоял далеко, но я видел, что он слышит.

– Тем более, он сейчас не узнает, что ты там. Но помочь надо! – встрял в разговор друг, подойдя к нам, – И мать поддержать.

– Я сам поеду, – коротко бросил им и направился к дверям.

– Хорошо, позвонишь, как все выяснишь. Мы тоже поедем домой, а ты после, как побудешь с Марго, приезжай к нам. Поговорим! – Игорь Борисов, хлопнул меня по плечу.

– Хорошо, – я вышел.

По дороге к родительском дому, набрал мать и сказал ей, что еду к ней, но заходить не буду.

Когда подъехал к воротам, они автоматически открылись и охрана пропустила меня на территорию, когда то, моего дома. Я припарковал машину у крыльца и ждал, стоя у капота. В дом, я так и не зашёл. Мать вышла с сумкой на крыльцо. Глаза, красные и опухшие от слез. Я бросил сумку, на заднее сидение и сел за руль, когда мама села в авто.

– Сын, мне страшно, за Егора, – мама уверенно стирала слезы, которые скатывались по щекам.

– Может ещё ничего страшного, что ты накручиваешь! – рыкнул я.

– Ты не видел его, когда они его на носилках выносили! И рука левая повисла, – она запнулась и скрыв лицо руками, разрыдалась.

– Мам, успокойся. Отец, сильный мужик! Выкарабкается, – говорил я, ведя авто к больнице, куда предварительно позвонил и выяснил, что отца отвезли туда.

– Он же не любит больницы! Всегда дома лечился, да и не болел особо. Сын, как я буду. Надо его перевести в вип палату, надо узнать, можем его перевести.

– Во первых, успокойся. Я все сделаю! Береги себя! – я не выдержал и крикнул на мать, чего не позволял себе раньше.

– Как Марго? Звонили отцу, сообщили, что внук родился! – отвлекаясь, произнесла мать.

– Нормально! Через некоторое время, переведут в палату, увижу их.

Дальше мы ехали молча. Приехав в больницу, я пошёл сразу в кабинет врача, который вёл лечение отца.

– Здравствуйте! – зайдя в кабинет произнёс я.

– Здравствуйте! Вы по какому поводу? И почему сразу в кабинет, кто впустил? – произнёс доктор, вставая из за стола и расправляя свой белый халат.

– К вам недавно привезли Савина Егора Николаевича. Я его сын.

– А, понятно. Присядьте! – указал доктор на стул.

– Что с ним? Как его состояние и какой прогноз? – перешёл, сразу к делу, игнорируя его просьбу присесть.

– Сразу видно, человек деловой! Сразу к делу! – ухмыльнулся врач.

– Слышишь, Айболит! Что с моим отцом? – я схватил его за ворот его халата.

– О, полегче! Вот ваша Савинская неудержимость, сын весь в отца! – доктор вырвался из моих рук, которые я ослабил и отошел.

Я смотрел на него.

– Батя твой, так же меня таскал, когда тебя перевёл после аварии в мою клинику. Чтоб ни один волос с тебе не упал, орал! Когда у тебя начались головные боли, ты попробовал покурить первый раз в палате, помнишь! Чуть кабинет мне тат не разнес, думал, что я тебе навредил! Беречь надо себя и свое здоровье, а не врачей за грудки хватать.

– Извините! Можете ответить на мои вопросы!

– Так то лучше! У отца твоего был осложненный гипертонический криз. Если проще, то на фоне высокого давления, чуть инсульт не разбил. Но сейчас давление немного снизили, состояние стабилизировали. Он пришёл в сознание. Речь и мимика не нарушена.

– То есть, все хорошо! – я устало выдохнул, за последние несколько часов и сел, на тот, чёртов стул.

– Не совсем! Остаётся ещё слабость в левых конечностях. Движения сохранены, но присутствует мышечная слабость. Если следить за давлением, то это можно исправить. МРТ картина головного мозга хорошая, прогноз, при уходе, благоприятный. Но при повторном кризе, может развиться левосторонний гемипарез, проще говоря, откажет левая сторона тела.

– Что сейчас ему нужно? Чем могу помочь?

– Лекарства все есть, уход обеспечиваем. От вас лишь положительные эмоции и никакого волнения. Можете пройти в палату, как вы и попросили в своём звонке, я перевёл его в отдельную вип палату.

– Да, мама хочет увидеть! Проводите её, в палату.

– Он когда очнулся, вас звал.

– Маму проводите, у меня ещё дела, – я вышел из кабинета.

Подойдя к матери, вкратце передал ей наш разговор с доктором.

– А ты не пойдёшь? – заглядывая в мои глаза, с надеждой в голосе спросила мама.

– Нет! Иди ты! Я пока не готов! – с этими словами я обнял мать и направился к выходу из клиники.