формулы огненной стрелки. Только я внёс небольшие изменения — стрелка превратилась в мощнейший луч. Сначала металл не поддавался, но стоило ещё немного увеличить силу — первые оковы с шеи Ани упали. Я немного обжёг девушку, но надеялся, что она меня простит — попрошу Торга убрать шрам.

— Идиот! — заорала женщина. — Не трать силу на ублюдков Крун, герцогиню спасай, герцогиню!

Я не слушал, начиная делать тоже самое с оковами на руках и ногах девушки. Дальше была её сестра, а женщина всё возмущалась по поводу близнецов. Почему-то именно их она не хотела спасать, возможно какие-то семейные разборки, мне было плевать. Это были мои девушки и я делал то, что считал нужным. Как бы я не относился к остальным — но близнецы и Баста сейчас для меня на первом месте.

— Ты что…Ты не знаешь…Крун…Их не должно быть…Не должно быть три…Должна быть Крун…Не должно быть… — начала бредить офицер, теряя сознание.

Из последних сил получилось освободить Нату, её оковы разрезал дольше всего. Сила внутри оставалась, но вот потенциал мой падал до немного ниже среднего уровня, как и должен был быть. Поднять его я уже не мог — та, кто помогал мне, потеряла сознание от бессилия. В какой-то момент я подумал, что не успеваю, но нет, наручники наконец то слетели.

Быстро подполз к Басте, прислонился губами, тут же меняя состояние. Девушка очнулась, оттолкнула меня и перевернулась набок, тяжело дыша. Дальше настал черёд близнецов, через несколько секунд на меня смотрели несколько разноцветных пар глаз. Радужка у всех нас светилась в темноте, и только у меня не моим цветом, а красным, проклятым цветом магии крови.

— Кто ты, Тош? — спросила Ани, смотря на меня своими оранжевыми глазами.

Да уж, раньше они это не спрашивали — когда мы целовались почти все были полны энергией. Ну передал я им немного при поцелуе и переполнил их, ничего удивительного. Но в условиях подавления магии они поняли, что тут что-то не так, правда всё это было как-то невовремя.

Я не ответил, смотрел на Нату и не понимал, что делать, выходило что девушку нужно нести на себе. Мой поцелуй с вероятностью сто процентов вызовет спонтанный выброс магии её стихии. Если я попытаюсь так привести её в сознание — может получится очень плохо. С её силами она спалит тут всё вокруг, может быть даже меня и девушек.

— Уходим. — приказал тихо.

Близнецы чувствовали себя плохо, но на ногах держались, похоже стимулировали себя магией. Баста же сейчас стояла у странного огромного ящика, к которому тянулись цепи. Я подошёл туда же и взял девушка за плечо, она положила свою руку на мою ладонь. Встал рядом и тоже посмотрел на ящик — поморщился. Тянуло такой безнадёгой и чем-то совершенно противоестественным мне, да и всему что есть тут. А ещё…

— Живое. — сказала девушка.

Я кивнул, ничего не отвечая, чувствовал из ящика совершенно разное — страх, ненависть, непонимание. Эмоции вокруг зашкаливали, там и правда было существо, непонятное и странное. Достал меч и изо всех сил попытался просунуть его в одну из щелей. Ничего не вышло — клинок упёрся и не хотел идти дальше. Покачал головой и потянул девушку за собой — смысла в этом не было никакого. То, что накрыло весь город — возможно и находилось в этом ящике. Но была у меня откуда-то уверенность что такой есть на каждом корабле. Так что, если уничтожим один — останутся ещё двадцать, или даже больше, мы не считали сколько кораблей сюда пришло.

— Уходим, вы первые, осторожно наверху, будьте готовы ко всему, герцогиню возьмёт Гора. — я показал на девушку без сознания.

Близнецы ушли к столбу света, что пробивался с верхней палубы через спуск вниз. Баста взяла девушку на руки, посмотрела на меня задумчиво и грустно, кивнула то ли мне, то ли своим мыслям и тоже пошла. Я же достал нож, который на автомате успел убрать на пояс, встал на одно колено перед нашей спасительницей. Взял её за плечо, помедлил секунду, и перед тем, как вогнать лезвие в пустую глазницу, сказал:

— Спасибо.

— Деревня Мун, в герцогстве Мерид’Тели, Нанка, скажи ей, скажи… — прошептали треснувшие губы в последний раз.

Я уходил, и не смотрел по сторонам — взгляд только на свет. Не было никаких рук, которые тянулись ко мне. Не было никаких шепотков, обессиленных голосов. Не было эмоций безнадёги. Не было умоляющих выкриков. Всего этого не существовало, во всяком случае я убедил себя, что на данный момент я ничего такого не слышу и не вижу. Есть только столб света сверху, и мне нужно подняться, вот и всё. Потом, через неделю, через месяц, я об этом вспомню и возможно буду просыпаться среди ночи после кошмара. Сейчас же важно выбраться с теми, кого я всё-таки сумел спасти. Хотя, может статься и так, что мы не уйдём отсюда, тогда не будет и никаких кошмаров, может оно и к лучшему.

Поднялся наверх я на удивление легко, силы во мне было столько, сколько нужно. Хоть глаза и оставались скорее всего красными, источник внутри наполнил меня совершенно обычной энергией. Ни капли полученной через магию крови во мне уже не было, и это хоть немного, но утешало.

— Что там? — спросил девушек.

— Они добивают выживших, их там… — Ани затихла, вздыхая, закончила.

— Не знаю сколько их там. — закончила за неё сестра. — Сотня, или больше, и люди.

— Люди? — не понял я.

— Люди. — кивнула Баста.

Мы уселись вдоль высоченного борта корабля, рядом валялись трупы четырёхруких. Двое переломанных, с неестественно выгнутыми конечностями, что я убил. Ещё трое похоже прикончили девушки, когда поднялись наверх. Парочку обморозили, другого сожгли, и похоже очень быстро, потратив много энергии. Дотронулся до накопителей у каждой на поясе, наполняя их. Они уже особо не удивлялись, просто опустошили их, и я снова наполнил.

— Сейчас я иду туда, а вы через пару секунд прорываетесь к центру города. — начал распоряжаться я.

Проверил как застёгнута форма, подтянул ремешки. Всё было изорвано, подпалено, перевязь пришлось магией соединять и укреплять. Рукав, там, где мне продырявили плечо, вообще похоже скоро объявит независимость и станет отдельным предметом одежды. Когда закончил, вздохнул и посмотрел в строгие лица девушек, сказал:

— Это не обсуждается, да и у меня большие шансы — я смогу их всех удивить.

Они не ответили, все так же смотрели строго и недоверчиво. В глазах, да и в чувствах, сейчас читалось одно — не отпустим, пойдём