Преподавательница нахмурилась.

— Телефон Николая я вам дам, — сказала она, — а Настин телефон — нет. Тем более не дам ее адрес. Я ведь вам говорила: она еще ребенок, живет с родителями. Родители у Насти, как я понимаю, люди очень строгие. Ничего, кроме неприятностей, ваш визит к ним домой не вызовет. Оставьте девочку в покое!

— Я вас понимаю, Елена Николаевна, — сказал Гуров. — Но поймите и вы меня. Речь идет не о краже — об убийстве. И я обязан найти убийц Башкирова. Если при этих поисках я смогу обойтись без привлечения Насти — я постараюсь обойтись. Но ведь может оказаться, что она была последней, кто видел Башкирова живым. Тогда ее свидетельство может быть очень важным.

— Понимаю… — произнесла Пантелеева. — Значит, вас интересует человек, который последним видел Игоря живым. Знаете, а ведь таким человеком могу оказаться я. Дело в том, что вчера я тоже, как и сегодня, задержалась в лицее. Как и сейчас, сидела здесь, в кабинете, проверяла тетради. Примерно в шесть часов мне потребовалось пройти в учительскую за журналом. На лестнице я встретила Игоря.

— Опишите, пожалуйста, эту встречу, — попросил Гуров. — И как можно подробнее.

— Хорошо. Прежде всего мне бросился в глаза костюм, который был на Игоре. Это был отличный, очень дорогой черный костюм, одежда совсем не для уроков. Я вспомнила, что пару раз видела на нем этот костюм, когда мы с ним ходили в театр или на концерты. Да, и пару раз он надевал его в школу, когда уроки у него были во вторую смену.

— Очень интересно! — заметил Гуров. — А что он сказал? У вас был какой-то разговор?

— Очень короткий. Я спросила что-то вроде: «Ты что, в театр собрался?» На что он ответил: «Можно сказать и так». После чего мы расстались: я свернула к учительской, а он спустился на первый этаж.

— Вы не знаете, он в этот день приезжал в школу на машине?

— Он всегда ездил на работу на машине — ведь он живет довольно далеко.

— И больше вы его не видели и он вам не звонил?

— Нет, больше я его не видела, и звонков тоже не было.

— Большое спасибо, Елена Николаевна, — сказал Гуров, поднимаясь. — Вы мне очень помогли.

Больше задерживаться в лицее не имело смысла. Выйдя из школы, сыщик набрал телефон учителя информатики Самохвалова, который получил от директора лицея. И когда учитель откликнулся, Гуров сказал:

— Это полковник Гуров. Скажите, Федор Васильевич, почему вы были со мной сегодня так неискренни? Вы скрыли большую часть сведений о своем убитом друге. В общем, вы сделали все, чтобы я не смог найти его убийц.

— Почему вы так говорите? — воскликнул учитель. — Что я такого скрывал?

— Ну, например, тот факт, что ваш друг Башкиров жил явно не по средствам. Что владел двумя дорогими автомобилями, каждый из которых стоит больше миллиона. Что у него регулярно собирались компании и происходило нечто похожее на оргии. Наконец, что он жил с одной из своих учениц…

— Это вы о Насте говорите? — заторопился Самохвалов. — Но она не учится, она уже окончила, она бывшая ученица Игоря!

— Это не меняет главного, — отчеканил Гуров. — Вы скрыли от меня массу важных сведений. Теперь скажите вот что: ведь вы вчера встречались с Башкировым на работе?

— Да, я видел его…

— И что он вам сказал по поводу своего костюма? Только не говорите, что он был одет как обычно — я знаю, что это не так.

— Костюм… Что ж, костюм, действительно… — забормотал Самохвалов.

— Что он сказал по этому поводу?

— Сказал, что у него важное мероприятие. Да, вот так и сказал: важное мероприятие.

— Он не говорил вам, что чего-то опасается? Не просил о помощи?

— Нет, не…

— Только не врите мне, как врали сегодня утром! — сыщик повысил голос. — Я ведь слышу, что вы опять собираетесь мне соврать. Что именно сказал вам Башкиров при вашей последней встрече?

— Ну он сказал… чтобы я позаботился о Насте. О его девушке.

— А почему он сам не сможет о ней позаботиться, он не сказал?

— Понимаете, он выглядел каким-то… встревоженным, что ли. Озабоченным. И говорил как-то отрывочно, на вопросы не отвечал. Словно все время думал о чем-то своем. Да, я еще спросил, не подвезет ли он меня домой — ведь мы с ним живем недалеко друг от друга, и по утрам он обычно заезжал за мной, а вечером, если мы выходили вместе, подвозил обратно. Но вчера он сказал, что не сможет меня подвезти — ему в другую сторону. И на этом наш разговор закончился.

— Скажите, какого цвета у него машина?

— Машина? Она черная. Да, черная «БМВ».

— Номер не помните?

— Нет, номер я не помню.

— Хорошо, — сказал Гуров. — Вот теперь ваши ответы похожи на откровенные. Хотя я уверен, что и теперь вы рассказали мне не все.

Он не стал ждать ответа учителя и набрал другой номер — номер майора Карманова. И когда тот вышел на связь, спросил:

— Скажите, Олег Олегович, вы нашли машину Башкирова?

— Машину? — удивился майор. — Какую машину?

— Черный «БМВ». Мне сказали в лицее, что Башкиров приехал на работу на машине. Если его убили недалеко от вокзала, то и машина должна стоять где-то рядом.

— Почему же она должна там стоять? — удивился майор. — Я ведь вам говорил: мы пришли к выводу, что это убийство было совершено с целью ограбления. Возможно, целью грабителей была как раз дорогая машина. Во всяком случае, возле вокзала мы ее не нашли.

— А где-нибудь в другом месте? — продолжал допытываться сыщик. — Ведь если ее угнали, то грабителей можно задержать вместе с машиной. Вы объявили план «Перехват»?

— Нет, план мы не объявляли, — уже несколько раздраженно ответил Карманов. — И не надо учить нас, что надо делать. У меня свой план работы!

— Не сомневаюсь, что у вас есть свой план, — отвечал Гуров. — И даже не спрашиваю, в чем он заключается. Меня интересовала только машина.

Закончив разговор, он покрутил головой. Зачем он вообще стал звонить этой лисе? Ведь ясно, что никакого расследования Карманов с Теребякиным проводить не будут. И пусть — лишь бы не мешали на завершающей стадии его собственного расследования. А сыщик был убежден, что конец расследования уже близок.

Он собирался позвонить еще по одному номеру — девушке Насте Зеленовой. Но в этот момент его телефон сам зазвонил,