- Да, не прикроешься, - соглашается.

Задумывается и, встряхнув головой решает:

- А, придумаю что-нибудь! Как было бы легче, если бы ты стал моим парнем! И ничего придумывать бы не пришлось, - мечтательно произносит.

Пожимаю плечами. Сказать мне нечего. Все уже сказано.

- Странный ты, непонятный. Не похож на остальных ребят. Таинственный. Будущее знаешь. Рассуждаешь, как взрослый. При деньгах. Ты из-за этого с Филимоновым иногда отсутствуешь на уроках? Стихи и песни хорошие пишешь и поешь. Все тебе верят и уважают. Вон позвал ребят драться и все пошли, даже наши. А Сыроедов с Селезневым ко мне даже не подходят, как ты и сказал. За тобой, как за каменной стеной. Любая девчонка мечтает о таком парне. Может, передумаешь? Я для тебя на все готова, - обобщает и смотрит вопросительно.

- Не переживай. И на солнце есть пятна. У Сашки много других достоинств. Нельзя нам, - говорю и чувствую: «Не убедил».

- А ты песню обо мне написал? - вспоминает про мое обещание.

- Когда? Времени пока не было посидеть, спокойно подумать. Но будет песня обязательно, и ты ее услышишь, - твердо заверяю.

- Надо будет девчонок поторопить с чаепитием. Успеешь? - спрашивает.

- Откуда я знаю, когда у вас будет чаепитие? Да и надо подождать, чтобы зажило, - показываю на губы.

- Даже без всяких твоих достоинств, ты мне больше нравишься, чем Сашка. Знаешь, он даже стал меня раздражать, когда неподвижно уставится на меня своими черными глазами и непонятно, о чем думает, - признается.

Я знал о такой Сашкиной привычке. Она меня тоже раздражала, только по другой причине. Мне казалось, что он тупит, обдумывая примитивную задачу.

При расставании Танька грустно сообщила:

- Пойду, буду плакать, и вспоминать о тебе.

По дороге домой размышлял: «Козел - я». Влюбил в себя девчонку. Не заходил бы на кофе, но не смог удержаться от Танькиного предложения. Проклятые гормоны подавляют разум. Не удержался. А может плюнуть на все и закрутить с ней? Она симпатичная, умненькая, фигуристая и чувственная и такой останется до пенсии. Постоянный сексуальный партнер рядом - всегда удобно.

Все это хорошо, но с другой стороны - она собственница. Будет требовать постоянного присутствия рядом со мной. Мы оба лидера и нас ждет постоянная борьба, кто главнее. К тому же, у меня есть стратегическая цель впереди - мне нельзя никого иметь рядом со мной и подвергать опасности постороннего. Мне нужна будет свобода в передвижении и отсутствие на продолжительное время. Как свои отлучки буду объяснять любящему человеку? Мне надо уже ближайшим летом начать шевелиться по выполнению своих глобальных задач.

К тому же, у Таньки мама - диктатор. Она-то уж не допустит, чтобы дочь встречалась с неодобренным ею человеком. Без тени сомнения, будет готова на все что угодно, чтобы расстроить наши отношения. Мне это надо? Тут и так проблем выше крыши. Зачем мне создавать себе дополнительные трудности?

А может, только до лета закрутить с Танькой? Потом, все само собой рассосется? Нет. Вдруг этим расстрою будущую свадьбу Саньки с Танькой? Пусть уж будет так, как решил. Надо подыскать тайное место для встреч с ней. Будем там изредка встречаться, и сбрасывать сексуальное напряжение. Только где найти такое место?

Глава 9

Глава 9. Третий месяц.

Последствия драки.

На следующий день Валентина Ивановна передала мне приглашение в милицию на беседу после уроков в четырнадцатый кабинет. Я поинтересовался:

- А еще кого из школы пригласили?

- Груздева из десятого, - проинформировала.

Мне идти категорически не хотелось. Из будущего помню один из психологических приемов, использующихся перед допросом. Промариновать в коридоре вызванного человека несколько часов в неизвестности, пока он не будет сам рад, что про него, наконец, вспомнили и вызвали на допрос или беседу. Тогда он, невзначай, может проговориться о том, о чем собирался молчать. Я, конечно, все равно ничего не скажу, но сидеть в коридоре или стоять, если не будет стульев несколько часов не намерен. Поэтому снова обращаюсь к классному руководителю:

- Валентина Ивановна, Вы разговаривали с сотрудником милиции?

- Нет, позвонили по телефону секретарю и мне передали, - удивляется.

- То есть Вы не знаете, кто позвонил в школу? А они хоть представились? - пытаюсь уточнить.

- Понятия не имею, мне только передали о вызове, - она не на шутку заинтересовалась моими вопросами.

- Дело в том, что все, что мог сказать сообщил вчера участковому. Вы, наверное, знаете? Меня вчера уже опрашивали. (Кивает с усмешкой). Я не знаю за собой никакой вины и не вижу смысла терять свое время на бессмысленные беседы. Я бы хотел выяснить, чего от меня хотят? Если я, по их мнению, виноват, то пусть вызывают официально повесткой. Может, это вообще чья-либо шутка? Вы знаете, что я занимаюсь музыкой и хожу к репетитору? Можете спросить у Евгении Сергеевны. Веду секцию по общефизической подготовке. Геннадий Михайлович и директор в курсе. У меня ни на что не хватает времени. Ведь есть еще и комсомольская работа. На свои дела нет времени, поэтому приходится порой прогуливать, так как все выходные заняты, а тут еще какой-то непонятный вызов. Конечно, если что-то серьезное, то готов сходить в милицию, но тогда пусть сообщат, к какому времени я должен подойти туда и когда я освобожусь, а то потрачу время, а потом выяснится, что я там был не нужен, - возмущенно разъясняю.

По мере моего монолога лицо классной менялось от заинтересованного до понимающего и наконец, до сердитого и решительного.

- Пойдем, - повернулась, и мы пошли в канцелярию.

Там она наехала на секретаря, требуя назвать абонента, который ей звонил и передал приглашение учеников в милицию и по какой причине. Бедная девчонка, недавняя выпускница нашей школы, растерянно в своей тетради нашла записанное сообщение, но ни фамилии абонента, ни причины вызова там не было.

- Позвонили и сообщили, чтобы двое учащихся - вот фамилии, прибыли в милицию в четырнадцатый кабинет после уроков и все. Я Вам передала, - испуганно пробормотала