— Поверьте, товарищ капитан, там кроется немало ответов на самые важные вопросы современности!

— Верю.

— Значит вы не откажете мне… О, конечно же, не в ущерб интересам Империи! Мне нужно срочно попасть в лагерь Историков в Джун-Ицмале! Но я, в отличие от Эльвиры, не рискую путешествовать по Эльджуну одна.

— А ваша ученица не с вами?

— О, нет, она только передала мне снимки и сразу покинула порт. Не сидится ей на месте! Я за нее волнуюсь, но она везучая — сначала умудрилась сбежать с Кватоха, когда на ее семью начались гонения, теперь тут в одиночку бегает… Вот уж поистине нигде не тонет!

Значит, Эльвира опять изобразила финт своими эльфийскими ушами и ушла еще раньше меня! И кто с кем не попрощался? Я скрипнул зубами.

— Нам некогда делать крюк!

— Если вы направляетесь в расположение на Южной грани, то нам по пути. Зато по дороге я вам расскажу много всего занимательного об этом месте! Одна половина населения Эльджуна занята войной, вторая — торговлей, а между тем эта земля хранит немало тайн.

— Идеальное место для Историков, да? Кругом сплошные развалины, — кивнул я, пришпорив Старика.

Дрейк покосился на пристроившуюся рядом лошадь, но возражать пока не стал.

— Именно. Если бы только не война, и развалины не под водой бы находились, а рядом бы обезумевшие ящеры не жили…

— Вы говорите про озеро?

— Да, Зеркало Мира. Во времена джунов здесь тоже находился порт, только морской. Такалик — это их название. Мы всегда уходим корнями в прошлое, даже когда не замечаем этого… Торговые связи во времена джунов были предметом моего изучения. Но, увы, война не время для чистой науки. Сейчас нас всех попросили оставить свои исследования и изучать архитектуру джунских руин. Прямое распоряжение Главы Историков! Говорят, это как-то связано с Храмом Тенсеса. Что-то странное там происходит…

— Что вы имеете в виду?

— Хотелось бы мне знать! И вот теперь мы ищем ответы, только пока не очень понимаем, на какие вопросы.

— А зачем вы направляетесь в Джун-Ицмаль? — решил поинтересоваться я, раз уж мы согласились выступить в роли почетного караула для восставшей.

— Амалия ди Грандер, моя коллега, должна немедленно увидеть последние снимки с джесеростипа! Как хорошо, что теперь предмет изучения всегда может быть по рукой.

— Это вроде бы разработка имперских ученых? — спросил Миша.

— Да. Саранг Джесер — так зовут изобретателя. Это устройство позволяет получать очень четкое изображение на магической пластине. И стоит оно баснословных денег! Историки немного смогли закупить таких у Империи.

За разговором дорога показалась недлинной. Иавер Анукиа охотно делилась известными ей историями и легендами, и хотя я не узнал чего-то принципиально нового, что перевернуло бы мое представление о джунском народе, слушать ее все равно было интересно.

Лагерь Историков в Джун-Ицмале ограничивался десятком походных палаток, где мы внезапно встретили лекаря из полка Жукина — шамана Шороха Лесных. И причина его нахождения здесь заставила меня пересмотреть некоторые свои поступки.

— Венерис собираю. Он только тут растет, — рявкнул орк, потрясая охапкой каких-то веток. — А вы все шагом марш ко мне в палатку, и скидывайте штаны! Мальчики отдельно, девочки отдельно!

— Чего?

— Того! Давно из имперского лагеря?

— Давно. А что случилось?

— Да там у половины солдат сыпь! Меньше по борделям надо шастать — больше об Искре своей думать!

Нет, ну чисто технически, я с дамами из местного борделя дел не имел никаких. Но все равно стало не по себе. Иавер Анукиа ушла на поиски своей коллеги, а мы потопали на неожиданный медосмотр, во время которого шаман ворчал хоть и беззлобно, но безостановочно.

— Вместо того, чтобы заниматься магическими практиками, как простой полковой лекарь, я должен ползать на коленях и собирать венерис. Потому что полк надо спасать! Представляю доклад командованию: «Мы проиграли». Почему? Потому что у наших солдат сыпь на одном месте!

— А вы брома в компот добавляйте, — предложил я, вспомнив свою службу в ИВО и медсестру Фаину.

— Да, пожалуй, пора! Бордель под боком — первый шаг к разложению армии!

Прямо во время осмотра в палатку нагло заскочили гибберлинги, не обращая внимания на наличие других пациентов, часть из которых, между прочим, стояла с голым задом!

— Шорох, спасай! Лечебную мазь срочно надо!

— Ну и кто на этот раз вам навалял? — шаман нисколько не удивился странному визиту, очевидно — такое случалось регулярно.

— Это не нам, это мы наваляли! — гордо заявил комок белой шерсти. — Воронам!

Мы, не выдержав, заржали.

— Ничего смешного!

— Вороны-то вам чем не угодили? — спросил шаман.

— Может это и паранойя… Но не может же она быть одновременно у всех троих! Значит, правда, значит, есть что-то… Не отпускает нас ощущение, что вороны эти очень даже разумные. И они шпионят за нами! Наемники, кстати, тоже жаловались. А уж это ребята толстокожие! Куда ни пойдешь — «Кар! Кар!» над головами, а если что по делу обсуждаем — обязательно один рядом на ветке сидит, глазом сверлит! Лагерь пока не оборудован, по нужде приходится ходить в кусты, а тут эти пернатые соглядатаи… Ну, вы понимаете…

Шорох Лесных принялся копаться в объемной медицинской сумке, пока трое гибберлингов смешно подпрыгивали возле него от нетерпения.

— И чего вам все неймется? Здесь вам не Медвежья поляна. Одно Глухоморье под боком чего стоит! Сидели бы в лагере себе спокойно, так нет…

— Дык тут в Глухоморье проклятые древни появились. Жуткие существа и очень, очень-очень опасные. И очень, очень-очень редкие! Мы бы даже сказали, что их редкость и их опасность — суть одно. Равные величины!

— Зачем вам они? — заинтересовался я.

— Как зачем? Кора проклятого древня — ценный ингредиент, за него даже Великие Маги готовы отваливать мешки с золотом. Впрочем, про мешки — это мы так, ради красного словца. Но сути дела это не меняет. Приходится рисковать своими шкурками…

— А наемники как же?

— Не справляются наемники: слишком могучие противники вокруг! Тролли вот… Так громко топают, что одно это — достаточный повод их уничтожить. Спать по ночам невозможно! Словом, жуть, что творится, шерсть от страха дыбом стоит! Но мы не жалуемся, так… делимся. Назвался груздем, полезай в кузов — первая заповедь торговца.

Шорох презентовал задиристым карапузам