Отдавал ли себе Хантер отчёт в том, насколько аморально он поступает прямо сейчас? Не особо. Он считал, что все участники процесса заслужили это, в той или иной степени. Сам он достаточно вытерпел в жизни, до и после апокалипсиса, и точно мог позволить себе разгуляться. Рейчел во всех своих горестях виновата сама. Уж если она не побрезговала сержантом на следующий день после известия о том, что умер её единственный родственник, то сейчас-то ей уже было грех жаловаться. А Джо… Джо, как всегда, отдельная тема.

Всё, что происходило сейчас, происходило для неё и по её вине. Всё это шоу с алкоголем и свечами, предварительными и последующими ласками, слащавыми до тошноты фразочками, что он обдумывал, всё это — лишь для того, чтобы уколоть её самолюбие.

К своему ужасу, он даже начинал понимать сержанта. Кто знает, какие бы изменения в психике повлекли отношения с этой эгоисткой в его случае? Так у любого выработается защитный барьер такой толщины, что его легко можно спутать с непробиваемым сволочизмом.

Интересно, сколько раз с ней успели провернуть то, что док сейчас планирует, за время их «отношений»? Подумать смешно, он ведь правда допускал мысль об их почти счастливом будущем. Ну, знаете, топот маленьких гнилых ножек в их общем доме, прерываемый дружной стрельбой. Постапокалиптический рай.

Патолог зажёг последнюю свечу и окинул работу оценивающим взглядом. В спальне царил полумрак, беспокоемый лишь слабым свечением ламп над самой постелью. По краям журнального стола, что был придвинут впритык к кровати, поблёскивали робкие огоньки свечек, а в самом его центре стояло два бокала и уже опустошенная наполовину бутылка.

Даже слегка жаль своих усилий, зная, что виновник торжества не станет зрителем. Или участником… Док отмахнулся от этой мысли, мотнув головой. Не хватало ещё скатываться обратно в светлые чувства к этой глупой, самовлюбленной… обаятельной, недостижимой…

Пьяный мозг отказывался подчиняться хозяину и уводил мысль в угодное лишь ему русло. Хантер устало осел на кровать, закрывая лицо руками. Отступать точно было поздно. Да и некуда… Кроме Джо у него в этом проклятущем мире ничего не осталось, а теперь и она отказалась от него.

В спальню кто-то робко постучался. Александер тяжело вздохнул, понимая, что прямо сейчас делает шанс в бездну, из которой никогда не выберется.

— Открыто, — пусто сказал он, поднимаясь на ноги.

Дверь слегка приоткрылась и в комнату просунулась мордашка Рейч.

— Ты… — она обежала комнату взглядом, резко натыкаясь на столик, что был уставлен романтическими атрибутами. — Звал меня?.. — робко выдохнула она, не в силах оторвать взгляд от стола.

— Да. Тебя. Проходи, пожалуйста, нам… — док сделал пару шагов к девушке, протягивая ей ладонь. — Нам есть, о чем поговорить.

Вудс шумно выдохнула, делая шаг в комнату. Она слегка прикрыла за собой дверь, оставляя кипящую от злости и бессилия Анну прожигать взглядом деревянную поверхность.

— Тут так… Красиво… — девушка всё ещё завороженно осматривала комнату. — Ты так всё тут украсил…

— Это всё глупости, — фыркнул док, подхватывая руку Рейчел. Её ладонь была гораздо грубее Джо. — Я не сделал почти ничего. Главное украшение здесь… — он наклонился к её волосам, бегло вдыхая их аромат. Они пахли дешевым шампунем. Пшеничные хвосты Айлз же всегда пахли свободой. — Это ты, Рейчел, — выдохнул он прямо ей на ухо, с трудом удержавшись от того, чтобы не назвать чужое имя.

Девушка замерла и боялась вдохнуть, думая, что всё это лишь странный сон и он прекратиться, как только она шелохнется. А она пока не понимала, хочет ли просыпаться.

Александер проводил её к кровати и присел на самый край, позволяя девушке усесться рядом. Он налил себе и Рейч и слегка столкнул тонкое стекло друг с другом.

— За тебя, Рейч. За главное украшение этой комнаты, этого вечера… И всего этого проклятого мира, — он осушил половину залпом, не беспокоясь о манерах.

— Но… Ты же… Джо и ты, вы… — щебетала Вудс, силясь понять, как возможно происходящее.

— Разве за все это время ты не поняла? — он аккуратно положил руку ей на колено, скрываемое под плотной тканью юбки в пол. — Всё это было лишь для того, чтобы привлечь твоё внимание. А ты смотрела куда угодно, но только не на меня, — говоря это, Хантер смотрел куда-то сквозь Вудс и говорил это, кажется, и не ей. — Даже с этим подонком Джимом ты обошлась лучше, чем со мной.

— Я… — Вудс вздрогнула при упоминании сержанта. Она повернулась к доктору и зацепилась руками за его плечи. — Но если бы я знала, что ты… Господи, док, я… Прости, мне…

Александер, так и не сумев сфокусировать взгляд на собеседнице, качнулся вперёд и коснулся её губ. Рот Рейч опалило вино, хотя она не сделала и глотка. Робко и неумеючи, она стала отвечать, пытаясь шевелить языком в такт движений дока. Тот лишь усмехнулся в поцелуй, переходя к более активным действиям. Отставив бокал, он вцепился освободившейся рукой в волосы девушки, заставляя ту болезненно простонать. Второй рукой Хантер приподнял её юбку, протягивая длинные пальцы к трусикам.

Рейч нечленораздельно пискнула что-то в его губы и, не отрываясь, стала стягивать с себя мешающую одежду. Патолог только что побил личный рекорд: он бросил девушке лишь четыре реплики, а та уже раздевается. Всё оказалось даже легче, чем ему думалось.

Доктор и сам поднялся, торопливо сбрасывая на пол халат и распуская на себе ремень. Вудс уже переступала отброшенную юбку, принимаясь теребить пуговицы рубашки. Конечно, хотелось бы ей помочь, рванув края рубашки в разные стороны, но оторванные пуговицы стали бы ненужным свидетелем происходящего. Наконец, она смогла избавиться непослушными руками от лишней вещи, оставаясь лишь в нижнем белье.

Хантер сделал шаг назад и замер, оглядывая фигуру девушки. На многих местах виднелись шрамы и ссадины, глубокие синяки и потёртости… И фигура её совсем не была похожа на идеал дока. Маленькая грудь, узкие бёдра — она была похожа на девочку, а не девушку. Рейч вздохнула, прикрываясь руками.

— Что-то не так, да?.. — выдохнула она. Видимо, заметив задумчивый взгляд Александера, она посчитала, что он передумал, но тот лишь мотнул головой и поднял взгляд на её лицо.

— Нет… Что ты, — он скинул с себя штаны и стянул с себя чёрную футболку, откидывая её в дальний угол комнаты. — Ты великолепна.

Здесь не было Питера, чтобы оценить его актёрские способности профессионально, но Рейч повелась. Она расслабилась, опустила руки и шагнула к доку, касаясь