Это очень, очень плохие и опасные игры. И да, Марфа права, мало кому этот ритуал под силу. Мне Жозефина рассказывала, что ее приятельница из Швейцарии как раз таким образом свою собственную смерть отыскала. Она взялась за очень большие деньги провести перемену участи, нашла подходящую по всем показателям жертву, дождалась новолуния, и… И все. Нашли ее утром наизнанку вывернутой. В прямом смысле. Один из полицейских после увиденного в психушку загремел, вот как его торкнуло увиденное. Не привыкли они там к таким картинам.

Короче, перемена участи это вам не болезнь на купюру перенести и после ее на дорогу подбросить. Тут все серьезно.

– Эк тебя нахлобучило, – рассмеялась Марфа. – Что ты на меня уставился? Да, и такие слова знаю. Сказано же тебе, я бабка современная, стараюсь от жизни не отставать. Ладно, Александр, пойду я. А ты подумай над тем, что я тебе сказала. Подумай и реши, что тебе нужнее. И еще – кто тебе важнее. Телефон мой у тебя есть. А еще спасибо за нашу встречу. Давненько я с молоденькими мальчиками на свидания не бегала.

– Да какой молоденький? – невесело хмыкнул я. – Мне тридцатка почти.

– Поверь, по моим меркам ты сопляк сопляком, – заверила меня ведьма, несомненно вкладывавшая в эту фразу и второй, глубинный смысл. – Но при этом ты тот мужчина, с которым мне приятно провести время. Я – старая и седая ведьма, это так. Но я же еще живая? Не померла пока? Так что, до встречи, ведьмак. До скорой встречи.

Марфа встала из-за стола и направилась к выходу. Отойдя на пару шагов, она повернулась и негромко произнесла:

– Чуть не забыла. Ты же понимаешь, что все сказанное должно остаться между нами, верно? Это ни в коем случае не угроза и не предупреждение, нет. Это то проявление благородства, на которое надеется слабая женщина, доверяясь благородному мужчине.

– Разумеется, – подтвердил я. – Всего доброго.

Как катком она меня переехала, чего скрывать. Нет, какие-то моменты мне предельно ясны. Ритуал – сразу нет. И дело даже не в том, что я не желаю лезть во внутренние дела Дары и Марфы или морально-этической составляющей, той, что «не мне решать, кому жить, кому умирать».Просто я – Ходящий близ Смерти. И еще не настолько рехнулся, чтобы обворовывать ту, с чьей ладони я ему. А она – узнает. Наверняка. Мне ли не знать…

Бэлла славная. Но здесь мой выбор ясен предельно.

А вот все остальное… Есть над чем подумать. И в первую очередь над рассказом о корне, который когда-то оборотень в землю зарыл. Ясно, что его и до меня искали, и, наверное, на совесть. И все-таки попробовать стоит. Опять же, тут тебе и доброе дело, и немалая прибыль в перспективе. Если мандрагыр и вправду настолько велик, как его описала Марфа, то его на все хватит и даже еще останется.

Плюс тут замешаны оборотни, а до них у меня имеется отдельный интерес. Я не забыл, что один из них зачем-то хотел попасть в мою квартиру. Вот, может, наконец и выясню зачем.

А что до Дарьи свет Семеновны... Нет, я ее не стану предупреждать. Зачем? Да и признаться, мне Марфа больше нее глянулась. Да, бабка она опасная до судорог, спору нет, но при этом, если можно так выразиться, стильная и с хорошим чувством юмора.

– Берегись ее, Сашка, – пробурчал аджин, подходя ко мне. – Она тебя иссушит и выбросит. Я вижу. И той, второй, опасайся. Она женщина-змея, будет тебя обвивать кольцами, ластиться, но когда-нибудь обязательно ужалит.

– Однозначно так и случится, – согласился с ним я. – Абрагим, посчитай, сколько я тебе должен, хорошо? Поеду-ка я домой. И еще, не завернешь мне с собой самсы? С десяток штучек? Очень она у тебя вкусная получилась.

На самом деле я прикупил эту снедь не для себя, а для Вавилы Силыча, который был этим моим поступком, несомненно, тронут. Просто мне начало казаться, что в наших с ним и обчеством отношениях некий ледок появился, тот, которого перед отъездом в помине не имелось. А чем подобную напасть лучше всего рушить? Горячей и вкусной едой, а также искренностью в словах и поступках. С последним у меня так себе, а вот первое обеспечить можно.

Весь вечер я гонял в голове короткую в общем-то беседу с Марфой, так и эдак раскладывал на составные части ее слова и интонации, под конец совершенно запутался, расстроился этому факту и в результате уснул.

Вот только и сон мне покоя не принес, поскольку в нем вместо чего-то яркого, бессвязного и феерического мне явилась серая земля под серым небом, река, несущая невесть куда черные воды, да непроглядный туман, затянувший все до горизонта.

– Ведьмак, ты что творишь! – Морана в гневе топнула ножкой и гневно подбоченилась. – А? Ты мне что подсунул?

– Душу – поняв, что именно она имеет в виду, бодро ответил я.

– Мертвую душу! Мертвую!

– Какая есть – невозмутимо парировал я ее слова. – И между прочим, вам и такая на пользу пошла. В прошлый раз вас еле слышно было, а сейчас вон как кричите. Значит, что? Прибавилось силенок-то. Прибавилось. Опять же, терем ваш тогда чуть ли не прозрачный стоял, а нынче? Выглядит как коттедж в элитном поселке, если не лучше.

– Мной любимы иные души, – сузив глаза, проговорила богиня. – Те, в которых ярь жизни есть, искра Рода.

– Уже говорил, я не убийца. Не по адресу обратились. Если выпадет случай вас побаловать – хорошо, но лишать людей жизни лишь для того, чтобы разнообразить ваше меню, я не стану. Опять же повторю себя двухлетней давности, времена изменились, досточтимая Морана. Сейчас ради небожителей жертвы никто не приносит.

– Это не времена изменились, это мне нерадивый служитель попался, – буркнула богиня. – Не свезло.

– Обидно сказали, но ладно, – я заложил руки за спину. – Так, выходит, мертвые души вам больше не нужны? Просто у меня в планах еще с более полудюжины их значилось, и на десерт еще одна, принадлежавшая сильномогучему колдуну. Специально этот выводок выслеживать взялся, чтобы вам угодить. Но раз нет – значит нет. Как скажете.