Шрифт:
Закладка:
— Дед! — пискнула Фари, вдруг поняв, что сама отрезала старому Уорри путь отступления под защиту самых мощных домашних щитов. А тут ещё и снизу до неё донёсся грохот боя, взрывы и вопли нападавших. Хаффла сползла по стеночке, вздрагивая от каждого сотрясающего дом удара, и даже не сразу поняла, что рядом вдруг оказался некто чумазый и воняющий чем-то палёным. Лишь когда крепкие руки встряхнули её за плечи, Фари опомнилась, дёрнулась было, чтобы вырваться из чужой хватки, но… столкнулась взглядом с такими же синими как у неё глазами… и разрыдалась прямо в пахнущую дымом и жжённой шерстью любимую жилетку деда.
— Ну-ну, тихо, конопушка! — осторожно погладив внучку по растрёпанной гриве белоснежных волос, проговорил старый Уорри. — Я здесь, мы живы… Слышишь?
— Де-еда, а я… я думала, тебя… — всхлипывала хаффла.
— Пф, ты своего дедушку совсем не ценишь, — коротко усмехнулся старик.
— Но… а как? — совсем по-детски стирая слёзы кулачками, встрепенулась внучка.
— А порталы на что? — деланно удивился Уорри и, осторожно подняв девчонку на ноги, подтолкнул её к одной из спален. — Иди, возьми в своей комнате подарок братца, да не забудь патроны к нему. А я здесь… попробую доставить нашим гостям ещё немного удовольствия. Кое-кто из них, всё-таки, успел пройти за мной следом, да в эту часть дома без моего разрешения попасть порталом нельзя. Вот и стоят теперь в холле, маются бедолаги…
В этот момент, словно подтверждая слова старика, плёнка щита, отделявшего коридор хозяйского крыла от холла, вдруг затрещала, прогибаясь под ударом мощного огненного шара, но выдержала и, чуть померцав, вновь восстановила прежний непрозрачно алый цвет. Фари пискнула, но, тут же нахмурившись, целеустремлённо рванула к своей комнате. Присутствие деда придало хаффле мужества, да и… ну не могла же она подвести семью, когда в дом пришла беда, правда?
Вернулась она в коридор уже через минуту, подпоясанная оружейным поясом с расшитыми бисером кобурами, в которых покоились небольшие, сделанные точно под её руку, кургузые шестизарядные револьверы с короткими, но весьма внушительным по калибру стволами. Четыре линии, не кот чихнул!
Вернулась как раз к тому моменту, когда дед колдовал над дополнительным щитом, судя по нежно-голубому цвету, призванному защищать от выстрелов из огнестрельного оружия. Тот мерцал и время от времени даже трещал от напряжения, но держался не хуже алой защиты от магических атак. Правда, судя по общему бледному виду старого Уорри, сидящего на полу у резной консоли, и по тому, как обильно стекал по его лицу пот, превращая закопчёное, испачканное сажей лицо в несуразную маску, сил у мага на поддержание этого щита уходило немало.
— Фари, я обозначу на магическом щите иллюзию силуэтов нападающих, — прохрипел старик. — Как только отпущу кинетическую защиту, бей по ним. Сразу же, слышишь! И… ляг, внучка. Меньше шансов, что тебя достанут шальной пулей. Поняла?
— Угу, — насупившись, Фари вытащила из кобур подаренные братом револьверы и, улёгшись на пол, положила один из них перед собой, а второй ухватила двумя руками и навела ствол на прикрытый щитами выход в холл. Вот голубое сияние кинетического щита погасло, а на алой плёнке основной защиты появились чётко очерченные силуэты… Пять целей… а, нет. Уже три!
Два силуэта вдруг дёрнулись и, слившись в одну непонятную кракозябру, исчезли, снесённые чем-то… чем-то огромным. А следом послышался такой знакомый раскатисто-хриплый голос, от мощи которого задрожали все уцелевшие стёкла в доме.
— Добр-рый вечер-р, мр-рази!
От звукового удара, висевшее над консолью зеркало пошло мелкими трещинами и вдруг осыпалось, едва не накрыв собой старого Уорри. Правда, тот даже не шевельнулся, лишь прикрыл глаза и замер, словно прислушиваясь к чему-то. Но уже через несколько секунд, старик вдруг охнул, побледнел и, одним жестом стерев с алой плёнки щита мечущиеся в холле силуэты, покосился на внучку.
— Не надо тебе на это смотреть, конопушка. Совсем не надо, — пробормотал он. И хоть говорил Уорри довольно отчётливо, Фари едва удалось разобрать её слова. Шум в ушах от оглушающего рыка ещё не прошёл, да и… раздавшийся из холла грохот и крики, почти сразу перешедшие в стоны боли, изрядно мешали. Впрочем, уже через несколько секунд шум за плёнкой щита стих.
— Фар-ри, стар-рик… вы там живы? — на этот раз голос Грыма прозвучал не в пример тише, но казался куда более хриплым, чем обычно.
— Живы-живы! — радостно откликнулась хаффла. — Сейчас дедушка снимет щит, и выйдем!
— Ну… э-э… — как-то странно замялся турс. — А мо-кха-жет, ты пока подождёшь-кха в своей кха-комнате, пр-риведёшь себя в пор-рядок-кха? А гейс Уор-р-ри займёкхтся щикхтами, а?
— Э-э, — Фари окинула своё помятое, перекошенное оружейным поясом платьице взглядом и почти признала правоту Грыма, но… он ведь её не видит! Как узнал-то?! Да и дед выглядит куда хуже! Ему что, не нужно привести себя в порядок?! Об этом она и спросила синего.
— Да-кха, тут… лучше тебе сюда покха не выкходить, Фар-ри, — с явным смущением в голосе, с хрипом и бульканьем протянул турс. — Я тут намусор-ррил… сильно-кха… Вот.
— Грым прав, внучка, — приоткрыв глаза, устало проговорил Уорри. — Там очень грязно и… поверь, эту грязь тебе лучше не видеть вовсе. Так что, иди, займись собой, а мы с этим носорогом пока приберём то, что он там… наляпал.
Фари вздохнула, но, всё же последовала совету деда. А когда вышла в холл…
— Мейн Тодт? — присев в неглубоком реверансе, удивилась хаффла. Саксготтец в ответ поднялся с лёгкого полукресла, в котором успел удобно устроиться, и коротко поклонился ей в ответ.
— Рад видеть вас в добром здравии, минни Фари, — как всегда ровным тоном отозвался доктор, подвигая ей одно из кресел. — Признаться, я изрядно переживал, что наш добрый синий друг мог опоздать к… действу. Боюсь, без вашего присутствия наш любимый Граунд-хейл утерял бы добрых две трети своего уюта.
— Благодарю за беспокойство, а… а где Грым? — закрутила головой Фари, привычно пропуская мимо ушей всю странность комплиментов старого мага.
— Умывается,
