— Не скрою, что мне очень неприятно все это слышать, — холодно заметила Кристина, вся напрягаясь и дистанцируясь. — Вы ставите меня в крайне неловкое положение. Через несколько дней суд… и у меня уже нет возможности искать другого адвоката…

— Кристиночка, вам не нужно никого искать. Коней на переправе не меняют, как говорится… А еще — старый конь борозды не портит! Так что еще раз прошу вас не волноваться из-за формальностей… У вас нет причин ставить под сомнение мою порядочность и профессионализм. Так что давайте лучше перейдем к делам… Обсудить нам есть что, и, к сожалению, не все будет приятно.

Происходящее совсем ей не нравилось. Внутри, словно опасная опухоль, разрасталась тревога, во рту пересохло, но только рубить с плеча сейчас и правда было бы глупо. Особенно учитывая их неопределенные отношения с Лукой… Этот мужчина, черт возьми, прекрасно умел сводить с ума и загонять в угол, причем в буквальном смысле… вот и сейчас практически поставил ее в безвыходное положение… Приходилось стиснуть зубы и играть по его правилам, если она в принципе не хотела проиграть.

— Я вас слушаю, Филипп Иванович, — холодно проговорила она, чувствуя себя обреченной и разгневанной одновременно.

— Так вот… — предпочел проигнорировать ее тон адвокат. — С одной стороны, я сегодня получил прекрасную новость. В двух банках мы обнаружили счета на имя вашего отца, и на них — очень солидные суммы. Это, безусловно, прекрасно, однако, что узнали мы, скорее всего, узнала и другая сторона процесса… Ставки сделаны, и они стоят того, чтобы за них побороться. Только так я могу объяснить себе довольно сомнительный ход со стороны вашей мачехи. Она будет пытаться оспорить завещание всеми возможными способами и, конечно, имеет на это право как наследник первой очереди, не упомянутый в завещании. В частности, она достала справку об инвалидности, а это, знаете ли, многое может поменять в глазах судьи и в ходе дела. Вы сами знаете, что прикинуться бедной овечкой она вполне способна… Кроме того, она будет пытаться доказать, что завещание было составлено вашим отцом, когда сам он был недееспособен, или под давлением… Возможно, попытается манипулировать свидетелями, присутствовавшими при запечатывании закрытого завещания… Учитывая, что сама она при данной процедуре не присутствовала, она может даже усомниться в подлинности его подписи… Звучит абсурдно, я знаю… Однако, все это будет всерьез рассматриваться в суде, затягивать процесс, и тут уж все будет зависеть от деталей… По сути ей терять нечего…

Девушка выдохнула, горло сковала растерянность.

— Как насчет встречного иска, о котором мы с вами говорили?

Адвокат с сожалением поджал губы и вздохнул.

— Видите ли, Кристина… Я сделал все, что мог, чтобы раздобыть какие-то сведения о возможной причастности вашей мачехи к смерти вашего отца. Не скрою, что Лука тоже был заинтересован в поиске улик. Он тоже как никто хотел бы знать правду. Однако, у нас нет ничего, кроме сомнительных мнений врачей, которые еще не факт что подтвердят свои слова в суде… Очевидных доказательств нет, а с сомнительными делами никто из уважаемых врачей связываться не станет… Боюсь, наши обвинения будут выглядеть несолидно и скорее повредят вашему же имиджу… Прошло слишком много времени с тех пор. Ваша мать ведет себя осторожно… В ее нынешних действиях не усматривается никакой подвох…

Кристина склонила голову, чувствуя себя опустошенной и разочарованной.

— Она не скорбела ни дня… И ее первый супруг тоже умер ввиду отсутствия достаточной медицинской помощи и заботы…

— Ну… это довольно субъективные заявления… Кто угодно мог бы легко их оспорить. Надеюсь, вы меня понимаете и не держите обиды. Я сочувствую вам, но одного сочувствия здесь недостаточно. В общем пока что я предлагаю занять оборонительную и выжидательную позицию. Это было бы разумно…

Девушка вздохнула, пытаясь как-то облегчить тяжесть в груди, но только что она могла?

— Послушайте меня… Я обычно не люблю давать преждевременных обещаний, но в вашем случае я практически уверен, что дело выигрышное. Сомневаюсь, что ваша мачеха получит хоть что-то… Уж справку об инвалидности мы точно попытаемся оспорить, а это единственное, за что она может всерьез ухватиться. Инвалидам всегда полагается доля в наследстве, и она пойдет на подлог и ложь, чтобы хоть что-то заполучить.

— Я… поняла… — проговорила Кристина и тут же вся собралась. — Вы говорили, что мне нужно ознакомиться со всеми материалами дела, чтобы не растеряться в суде.

— Да, я всегда настаиваю на том, чтобы клиент был в курсе того, что происходит. — Филипп Иванович завозился с бумагами и выложил перед Кристиной уже довольно увесистую папку с бумагами. — Это ксерокопии дела. Как видите, оно обросло документами… Мне бы хотелось, чтобы вы подробно и внимательно изучили все, особенно протоколы предыдущих заседаний. Двенадцатого декабря начнется рассмотрение по существу. Мы с вами оба должны быть готовы.

— Хорошо, конечно…

— Можете расположиться здесь, где вам будет удобно. Сейчас попрошу принести секретаря кофе или чай. Что бы вы хотели?

— Кофе, пожалуйста…

— Вот и отлично. Яночка, два капучино, будьте так любезны, — попросил он секретаря по громкой связи. — Если возникнут вопросы по ходу дела, задавайте, не стесняйтесь. Потом я подробно изложу вам нашу стратегию.

***

От адвоката Кристина вышла только спустя два с половиной часа. Вздохнув с облегчением, достала мобильный и поискала в адресной книге имя Луки. Может быть, они уже достаточно отмалчивались… Теперь, после всего, ей вдруг показалось, что она и правда вела себя трусливо и глупо, не допуская ни малейшей возможности открытого диалога. Просто этот диалог с ним страшил до паники… Ведь тогда придется отвечать на вопросы, глядя ему в глаза, а смотреть в его глаза — то еще испытание для психики. Все эти дни, которые он выделил ей на раздумья, практически каждый вечер, после одиннадцати, он присылал ей что-нибудь приятное, официально-строгое, нейтральное, без пошлых намеков, флирта, записок и предложений. Букет гиацинтов среди зимы, духи Baby doll, которые она так любила в юности, небольшой авторский набор шоколадных конфет, затем пирожные в форме цветов, а еще девять живых лунных бабочек в красивой коробке… Они были бархатисто-черными, с крупными белыми пятнышками на крылышках, обрамленными голубым… Бабочки тут же разлетелись по комнате и расселись, где попало… Впрочем, у нее было много комнатных цветов, и потому всем нашлось место. Их нужно было кормить сладкими фруктами и нектаром, который следовало наливать в розеточки и расставлять их по комнате, а еще следить, чтобы не придавить как-нибудь ненароком такую красоту…

Эта история с подарками продолжалась уже пять дней, и он ни разу не повторялся. Ей даже стало любопытно, дойдет он до плюшевых игрушек или нет… Лука и меховые зайки или плюшевые мишки… А, впрочем, что вообще она о нем знала?.. Ведь у него была маленькая дочка, и она видела, каким он может быть отцом… Черт… Этот другой нежный и заботливый Лука почему-то пугал еще больше Луки жесткого, нахального и беспринципного. Почему пугал? Потому что она боялась влюбиться без памяти… довериться и упасть в этот омут спиной вперед с закрытыми глазами… как в тренинге на доверие, когда кто-то другой должен поймать тебя сзади, и ты не знаешь, справится ли он, успеет ли, удержит, да и захочет ли хотя бы попытаться… Сегодня, выйдя от юриста, она вдруг поняла важную вещь — Лука все это время пытался о ней заботиться… ни на секунду не выпускал из поля зрения, всегда оказывался рядом, когда был ей нужен… Просто она не хотела этого замечать. Предпочитала считать его чудовищем, только и мечтающим о том, как бы растерзать на части ее сердце и втоптать в грязь ее гордость. Вспоминая их стычку в студии, да и после нее, она все чаще не злилась, а краснела и улыбалась… Мда уж, странный способ наладить отношения и что-то друг другу доказать, но вообще-то приходилось признать — им обоим, возможно, нужна была такая встряска, чтобы расставить акценты… Ей уж точно преподанный им урок пошел на пользу… Он немного сбил с нее спесь, и поделом… Его интервью парочке других каналов, серьезные, обстоятельные, уверенные и рассудительные, помогли в этом убедиться…