Шрифт:
Закладка:
Это очень трудный вопрос, но я был на лекции о странах новой демократии и так ловко ему отбарабанил, что он остался доволен и поставил мне 5.
Педсовет допускает меня к экзаменам как ученика своей школы. Это очень много значит. Здесь будут играть роль процентики! А я являюсь 4 %[145]. Это не фунт изюму!
Ну, вот и всё. Поцелуй крепко папу. Он, наверное, очень устает, и постарайся, чтоб он меньше волновался за меня.
В четверг литература письменная, страшновато, но иду смело, буду драться за 3, легко мне не поставить, трудно будет комиссии.
Ну, целую крепко папу и тебя, моя дорогая мама. Большое спасибо за слова, утешающие за будущий провал. Но я постараюсь сделать все, чтобы выдержать экзамены.
Ваш сын Андрей».
«30 мая 1948 г., Ленинград
Дорогая мама!
Ну, вот, я уже сдал 4 экзамена. Когда я сдавал литературу, я так разволновался, что от нервного напряжения случилось что-то с глазами. Я сходил к врачу, он посмотрел и дал мне темные очки, в которых я и сдавал устную литературу. На экзамене я блеснул своими знаниями, и представитель из университета был очень доволен моими нешкольными, нестандартными знаниями. Разумеется, я отвечал, как учила меня Наталья Михайловна. <…>
Теперь я приступаю к самому неприятному (для меня) в этом письме. Я взял у учителя по математике много уроков, но т. к. я занимаюсь не только с ним, а и с физиком и химиком, то денег на продолжение [занятий], Евгения Николаевна говорит, не осталось. Я поговорил на эту тему с Нат. Мих., и она посоветовала послать тебе письмо. Когда ты решишь, как делать, попроси Сергея, и он мне позвонит.
Ну, вот и всё. Поцелуй крепко папу и передай, что аттестат у меня будет. Целую крепко.
Ваш сын Андрей».
«31 мая 1948 г., Николина Гора
Дорогой Андрюша,
Мы очень за Тебя рады, что Ты так удачно сдаешь экзамены. От всей души желаем Тебе дальнейших успехов.
У нас все хорошо. Сережа на днях сдает последний экзамен. Он должен был приехать сегодня к нам на дачу, да шофер не знал, что за ним надо было заехать. <…>
Папа сделал чудный стол. Вчера приходил столяр, который его отполировал, и он получился очень красивый. Еще надо сделать скамьи такого же типа. Приезжал приятель Ольги Алексеевны Петро [Петровский] и расписал печку около камина в буйном украинском стиле. Стало очень в комнате весело. Для Тебя остается очень забавная работа – радиофицировать пугало на огороде, чтобы оно могло людей пугать и бранить. Папа телефон провел в лабораторию.
У нас стоит чудное лето, и только знаешь, что весна, потому что поют птицы. А так все буйно-зеленое, как среди лета.
Как Тебе нравится Ленинград при белых ночах? Напиши, очень ли страшно сдавать экзамены. Я думаю, что Ты вполне реабилитировал свою тройку по письменному – пятеркой за устный. Это получилось, конечно, очень удачно.
Скажи Женечке, что Воен. Изд. уже послало договор ей в Ленинград, так что пусть она уж этим ведает. Я позвонила Штрайху, и он мне это заявил [146]. Так как он не очень любезный гражданин, то я с ним не вела длинных разговоров.
Ты посылай телеграммы насчет Твоих успехов, это очень ведь нам хочется знать. Уж писем от Тебя сейчас трудно ждать.
У меня сейчас есть ассистент Катя (ей 45 лет), она простая крестьянка, что мне очень подходяще. Огород у нас в полном разгаре, картошка уже окучена, огурцы дают третий лист. И даже посажены дыни, которые тоже вышли.
У Милочки [Семеновой] родился сын Митя. Нат. Ник. – бабушка, а Ник. Ник. – дедушка!
Целуем очень крепко и желаем дальнейших успехов.
Твоя Мама».
«1 июня 1948 г., Ленинград
Дорогие мама и папа!
Я сдал алгебру письменную и устную, правда, неважно, но сдал на 3 (обе). Я готовлюсь к письменной геометрии. Экзамен страшноватый, но более безопасный, нежели другие. Все-таки 7 экзаменов из 13 – это не шутка, ведь в них входят 2 письменных. Ну ладно, расхвалился…
Я очень устал. Это все дается с большим трудом, но зато как приятно после сданного экзамена.
В Ленинграде вовсю белые ночи. Это, конечно, одно из самых красивых явлений природы. Да, совершенно забыл: я английский сдал на 4. Не знаю даже почему.
В Ленинграде стоит жуткая жара, мозги размягчаются окончательно. Все ходят чуть не в трусиках, а милиционеры в белых кителях с красными погонами и кантами страшно похожи на мухоморов. Так их в Ленинграде и зовут. <…>
Как папа, что он сейчас делает, что делается в лаборатории и как у тебя, мама, подвигается хозяйство? Ну, целую крепко, крепко.
Ваш сын Андрей».
«7 июня 1948 г., Ленинград
Дорогая Мама и Папа!
Я вчера сдал геометрию устную, а в прошлый четверг – письменную. Отметок я еще не знаю, но знаю, что сдал. В среду у меня тригонометрия, это не так страшно, как следующие три экзамена: химия, физика и история.
Поздравь, пожалуйста, Сережку и поцелуй его от моего имени.
В Ленинграде сейчас свирепствуют белые ночи, которые совсем не дают заниматься. Особенно красиво было на набережной в воскресенье около 12 часов. Кто-то в лодке, на середине Невы, пел. У него был очень хороший тенор. Сначала он пел „Выхожу один я на дорогу", „Средь шумного бала“ и „Я помню чудное мгновенье“. И еще одну, по-видимому, на итальянском или французском языке. Когда он кончил, обе набережные взорвались аплодисментами. <…>
В Ленинграде ходят всякие сплетни, но я все их рушу и разбиваю[147].
Как папа? Нарисуй, какой стол он сделал и где он будет стоять.
Остался один экзамен по математике, и тот не страшный, так что он за мою математику может быть спокоен. Как вы решили с лодкой? Ведь на даче хоть байдарку, а нужно иметь.
Целую всех крепко, крепко. Поцелуй Тетю Наташу!»
«9 июня 1948 г., Николина Гора
Дорогой Андрей,
мы очень рады, что у Тебя пока все успешно идет. Желаем Тебе и впредь успеха. Ты очень этим нас радуешь.
Тетя Наташа должна была послать еще 2000 руб. Пожалуйста, бери столько уроков, сколько нужно, деньги для этого всегда будут, об этом не беспокойся. И Женечке не вели.
У нас все хорошо, но жарища несусветная, все сидят весь день в реке. Ждут Тебя, чтобы ловить рыбу. Сережа сдал последний экзамен и теперь –
