решалась выпуском акций или привлечением венчурного фонда, кредиты же рассматривались как грандиозная экономическая афера, приведшая к серии кризисов в начале XXI века. А тут вполне симпатичные люди спокойно говорят о том, что на целых десять лет заложили своё жильё.

Пытаться уточнять это вопрос прямо сейчас он не решился. Показывать свою чуждость? Лучше спросить у кого-то, кто более-менее разбирается в отличиях землян от колонистов. А ближайший специалист по этому вопросу — пожалуй, Каямура. Кстати, «Восход Хары» ещё пару недель будет в этой системе, можно написать ему письмо…

— Но мы возим то, что никаким образом не достанешь на месте. Ценность нашего груза перекрывает дороговизну перевозки. А что окупает систеды? И почему их практически нет под Толиманом? — тем временем продолжала спрашивать Лада.

— Тут такое дело: есть в земле нашей планеты что-то, что отличает её от Старой Земли. Поэтому нужны либо геномодифицированые люди, либо много морепродуктов в рационе. Геномодифицироваться наши предки не очень хотели, хотя сейчас фермерская молодёжь уже практически адаптирована к нашей геохимии. А добывать морепродукты рыболовством не получалось — практически вся местная морская фауна несъедобна для человека. Поэтому требовалась марикультура, нужно было разводить земные виды. Причём марикультура пелагическая, потому что местные крабы со страшной силой жрут любые плантации. Поэтому шельферы у нас занимаются либо ракушками, либо полезными ископаемыми.

— А что тогда делают те рыбаки, с которыми мы вчера вместе выигрывали эпическую битву на водяных пистолетах?

— Помнишь из истории, что в момент прихода европейцев в Новый Свет там не водилось крупных непарнокопытных? А к XIX веку развелись мустанги, дикие лошади, и их отловом и отстрелом кормилась куча народу. Вот и с нашими рыбаками вышла аналогичная история — за девяносто лет существования пелагической марикультуры много какая рыба разбежалась. А для технических нужд, вроде производства смазочных масел, годится и местная.

— Вы что, ещё тут прохлаждаетесь? — на верхнюю палубу выскочила Оссэ. — Я уже даже на стол накрыть успела, а вы всё окрестностями любуетесь! Пошли жрать!

Стол был накрыт палубой ниже вертолётной площадки. Здесь закрытую часть надстройки опоясывал широкий пояс открытой палубы, вроде балкона, накрытый сверху вместо навеса вертолётной площадкой. Тут, с видом на закатное море и китовый вольер, и разместился стол.

Кроме Оссэ и Ниссе, здесь было ещё человек шесть молодёжи, примерно ровесников. Половину из них Ниссе представил как своих братьев и сестёр, а остальных — как их супругов или супруг.

— Сколько же вас живет на этой платформе? — спросил Карл.

— Пятьдесят шесть, — почти без запинки ответил Ниссе.

— И все — одна семья?

— Можно сказать и так — братья, сестры, кузены. Кто-то приводит себе жён с других платформ, кто-то, наоборот, уходит.

— И если тебе будут говорить, что систедеры патрилокальные, как какие-то первобытные племена, ты не слушай, — вмешалась Туве, двоюродная сестра Ниссе. — Вот я, наоборот, перетащила Хуана на наш систед. Все зависит от кучи причин. К примеру, у нас сейчас после разделения некоторый избыток свободного места, а у Консоларго наоборот, избыток народу, на разделение они ещё не накопили. Или вопрос в том, какие специальности где больше нужны.

Ниссе взялся за бутылку с прозрачной желтоватой жидкостью и начал разливать её по рюмкам. Однако Лада накрыла свою рюмку рукой.

— Ты не любишь настойку на трепангах? — удивилась Туве.

— Мне ещё в Лерну лететь и самолёт в прокат сдавать.

— Но у тебя же есть этот парень в правом кресле, Майк, — встряла Оссэ. — Он не сидит с нами за столом, а тискает дельфинов с малышнёй. Значит, будет трезвый.

— Во-первых, у него нет допуска на этот класс машин. Во-вторых, он ещё не сдал экономическую самостоятельность, значит, не может в одиночку сдать машину в прокат. В любом случае ответственность на мне. Поэтому лучше уж я не буду пить.

— А вечером Калябры, когда вы с Карлом угощали нас в кабаке на набережной, ты вроде не стеснялась?

— Так то в бордингаузе. Это единственное место, где космонавт может спокойно пить, зная, что его даже на аврал внезапно не поднимут. Корабль стоит, надёжно привязанный к пирсу, стояночные вахты расписаны на неделю вперёд, можно расслабиться.

— Ладно, если такое дело, дадим Ладе с собой, — вмешался Хуан. — В Галактике не должно быть человека, который бывал на систеде Йоргенсонов и не пробовал нашей фирменной настойки на трепангах.

Через некоторое время большая часть систедеров разбежалась по своим делам, остались только Ниссе и Оссэ. Посуда со стола уже была нагружена на роботележку-сервировочный столик и увезена куда-то, куда следует. Карл и Ниссе стояли у лееров, Ниссе продолжал рассказ об устройстве морской фермы, а девушки сидели на диванчике в самой глубине балкона и вполголоса обсуждали что-то, что, вероятно, было совсем ни к чему знать парням.

Вдруг Карл заметил в их разговоре какое-то изменение тона. Он подошёл к Ладе, обнял её за плечи и спросил на ухо:

— Вы тут не ссоритесь?

— Нет, что ты, — беззаботным тоном произнесла Лада, поднимаясь с дивана и буксируя парня в сторону лееров подальше от Ниссе. — Просто маленькое несовпадение обычаев. Оссэ тут свинг предложила.

— Это как? — не понял Карл.

— Ну, парнями поменяться. В смысле ей заняться любовью с тобой, а мне с Ниссе.

— А ты?

— А я подумала, что тебе будет неприятно, если я на твоих глазах буду обниматься с Ниссе. Но если я сошлюсь на тебя, начнётся выяснение, какие на Земле сексуальные обычаи. Поэтому я сказала: «Знаешь, я ведь из-под Толимана, из Нью-Бостона. У нас там как-то не принято меняться парнями». Пуритане из Нью-Бостона — это понятно, привычно и неинтересно.

— Спасибо тебе, — тихо сказал Карл, целуя Ладу в висок. И после паузы поинтересовался: — А по галактическим меркам это вообще нормально — вот так парнями меняться?

— Ну, — замялась Лада, — вообще-то в плане секса систедеры отличаются несколько большей непосредственностью, чем большинство жителей портовых городов или нектон.

— А парней при этом спрашивать, что, не принято?

— Когда девчонки договорятся, можно и спросить. Но обычно девчонке самой видно, хочет её парень или нет.

Тем временем Оссэ встала с диванчика, потянулась и громко, чтобы слышали все, сказала:

— Пошли искупаемся, что ли. Скидывайте эти тряпки, и прыгаем прямо отсюда.

Карл взглянул вниз. Тут, пожалуй, было даже пониже, чем та стрела плавучего крана, откуда он прыгал в Лерне, да и длинные крылья семнашки вроде из-под платформы не торчали. Поэтому он принял предложение.

Через несколько минут они выбрались на тёплый металл пляжа-китоподъемника и разлеглись на нём в лучах заходящей Беты.

— А где