– Не смей мне мешать, бесполезная шавка! Ты даже свою хозяйку не в силах защитить, а смеешь в чём-то перечить мне?! Посмеешь мне помешать, то я тебя убью.

После этого он откинул Алукарда от себя так, словно это был мусор, от которого надо просто избавиться.

– Не надо, прошу… – заплакала Велес, трясясь от страха.

– Ты меня боишься? – спросил он.

– Д-да… – пролепетала она.

– Но почему? – удивился Абаддон. – Разве я был когда-то с тобой груб? Всегда был нежен и ласков. Разве нет?

– Был… – проскулила она.

– Тогда почему ты сейчас меня боишься?! – разозлился мужчина.

– Потому что на неё давит твоя аура, – хриплым голос, еле стоя на лапах, сказал Алукард. – Потому и боится. Ты бы взял свои эмоции под контроль, а то сейчас здесь окажется добрая половина академии и Люцифер приговорят к смертной казни, так как признают опасной. А значит, и ты сдохнешь вместе с ней, несдержанный ублюдок.

– Ой-ой, смотри-ка, шавка что-то тявкает, – он сделал паузу. – Ну да ладно, в этом есть немного правды… – гнетущая аура пропала, глаза Люцифер вернулись к своему прежнему обличию. – Легче?

– Спасибо… – прошептала Велес. – Что тебе надо? И вообще, госпожа Люцифер должна сейчас находиться в лазарете без чувств, она как бы в обмороке без сил.

– Мне стало скучно, вышел погулять, а Люцифер и правда всё ещё спит. Этой маленькой бесполезной дурехе, как-никак, повредили органы, – ответил он пожав плечами.

– Как ты можешь так отзываться о моей госпоже?! – эмоции Велес сменились на гнев.

– О, как я люблю. Когда ты злишься, это сразу пробуждает во мне дикий голод, хочется завалить тебя и трахать, пока ты не отключишься от усталости и десятков оргазмов подо мной, – сказал Абаддон, гладя Велес по лицу костяшками пальцев. – Как же меня бесит, что я заперт в этом теле и ничего не могу сделать. Надо отдать должное Танатосу – старик постарался на славу!

– Ты о чем? – спросил его Алукард.

– А, старая история, – он рассмеялся. – Я разгневал «папочку» из-за того, что ослушался его.

– Разгневал папочку? – удивился Алукард.

– Да, я пошёл против воли создателя, ослушался и дал силы народу, который погибал. Я был вторым по мощи после него и стоял на защите слабых. Но почему-то Танатос решил оставить без внимания именно этот народ. Я не мог смотреть на их страдания и помог, за что от меня отреклись, запечатали силу и заточили в тюрьме под названием «Люцифер». Он заточил меня в своей собственной дочери! Он думал, что тюрьма будет вечной, но мы же все понимаем: ничего, кроме мироздания, несовершенно и из любого заключения можно сбежать.

– То есть ты ненавидишь Люцифер? – спросила осторожно Велес.

– Я не питаю к ней ненависти, но и симпатии особой нет. Она безмозглая и беспомощная дура, ничего не помнит. Я вынужден ей помогать, если хочу выжить. Девчонка меня раздражает, а если у меня выпадет шанс завладеть этим телом раз и навсегда – я это сделаю. А пока приходится довольствоваться малым.

– Не делай ей больно… – тихо сказал Алукард.

– Я? Больно? Ей?! – удивился Абаддон. – Зачем? Она прекрасно сама с этим справляется. Ну ладно, с вами хорошо, но она скоро проснется, да и Магистр возвращается. И, кажется, сюда кто-то бежит из Баранов… То есть баронов. Неужто меня заметили? Спустя столько времени, идиоты. На них нападут, так они это поймут только тогда, когда им постучат в дверь, – проворчал Абаддон и, помахав рукой Весел, сказал: – Пока, крошка.

И снова здравствуйте!

Я открыла глаза, будучи в лазарете и даже не помню, как сюда попала. Последние события в голове обрываются на том, что я врезалась в стену и почувствовала адскую боль. Вроде бы мне что-то говорил Абаддон, но что именно?..

– Как это вообще получилось? – послышался голос Кичиро за дверью.

– Кичиро, я не знаю, чего ты так взъелся на Хулуса, – одним из собеседников дракона был Магистр. – Однако с мисс Люцией всё хорошо. Да, есть несколько повреждений внутренних органов, но это просто небольшие гематомы на печени и селезенке. Я применил заклинание, к вечеру все рассосётся.

– Ах, ты не понимаешь, чего я взъелся. Ага… – спокойным тоном сказал Кичиро, но я-то знала – это показатель того, что он просто в бешенстве. Если его еще чуть-чуть побесят, то плохо будет всем. – Хулус, ты идиот?

– Что?! – спросили одновременно Магистр и профессор.

– Я что, на непонятном языке разговариваю? – спросил он. – Хорошо, задам вопрос по-другому. Профессор Хулус Агашер, у тебя с головой всё хорошо?

– Кичиро, я не понимаю твоего вопроса, – вмешался Магистр.

Ой, зря он, конечно, сделал это, сейчас и ему прилетит.

– А, так ещё и у тебя проблема с головой. Ну, тогда это всё объясняет, – произнес он максимально доброжелательным голосом.

Всё, пипец пришел котенку…

Почувствовался резкий всплеск манны. Я услышала, как разбивается окно и что-то падает на землю с жутким грохотом. Срываюсь с кровати и бегу к окну. А там, на земле, лежит письменный стол и куча разбросанных бумаг.

– Ты только что уничтожил мои бесценные труды, над которыми я корпел, целую квинзу! (квинза – неделя – прим. автора)

– Ничего страшного! – заорал Кичиро. – Восстановишь! У тебя же на любой случай есть магическое заклинание, которое спасёт всех и вся!

– Кичиро, я внимательно следил за всем процессом, – заверил его Хулус.

Ага, настолько внимательно, что даже не понял, что сражалась не я, а кто-то другой. Внимательным он был! Да ты вообще в мою сторону не смотрел!

– Да, я заметил, как ты был вовлечён в процесс! Вы что, совсем рехнулись?! У неё гематомы! Не догоняете, о чем я говорю?! – повисло молчание. Никто и слова не сказал. – У неё от природы очень хорошая регенерация и ты, Шамер, сам дал такое заключение, когда проводил обследование! Если говоришь, что у неё гематома, которая потребовала твоего вмешательства, то значит, что до того, как ее принесли сюда, состояние внутренних органов Люции была куда хуже!

– Но… – начал говорить Магистр, Кичиро перебил и продолжил:

– Ты, Хулус, хотел посмотреть, сможет ли она перейти в режим гаммы, я правильно понимаю?! – взревел он. – Только вот ты никого не предупредил, что для этого она должна быть на грани жизни и смерти!

– Хулус… – раздался ошарашенный голос Магистра. – Зачем?

– Она магическая бета и к тому же очень сильная, – оправдался профессор.

– И поэтому ею можно рисковать? – на профессора начал наезжать уже и Магистр. –