— Как ты могла… — чуть ли не плача спросил он, хватаясь за волосы на висках и больно их сжимая, пытаясь проснуться. Не могла его Искорка так поступить. Просто не могла!

Но Анградэ не просыпался.

— Ты еще не слышал, как этой ночью она молила меня трахать её.

Анградэ резко поднял глаза и увидел золотые зрачки, светящиеся в темноте. Вайс! Анградэ хотел было наброситься на него и вырвать глотку одними зубами. Но то, что он сказал… Вот этого точно не могло быть! И будто моля Фрею подтвердить это, он уставился на неё требовательным взглядом.

— И я трахал, — продолжал нагнетать Вайс, делая шаги вперёд. Он знал, прекрасно знал, что Анградэ рано или поздно придёт за Фреей, оставалось лишь ждать. И он убьёт его. В этом не было сомнений. Но больше всего хотелось его втоптать в грязь и убить в первую очередь душевно и эмоционально, заставить страдать так, как страдал весь год Лестат. — Я трахал, пока она кричала «да» на моё предложение руки и сердца. Я трахал её всю ночь без остановки. Она кричала моё имя и стонала от удовольствия, стоило мне вбиваться в неё и выбивать мольбы о том, чтобы я не останавливался.

Этот мерзавец… Как же Фрея ненавидела его! Из-за него Император изгнал ее. Из-за него Анградэ больно! Все из-за него… Но это было неправдой — во всем виновата лишь она сама. Слезы непроизвольно полились из глаз, ей нечего было ответить. И жалкое враньё ей больше не поможет.

— Прости, — всхлипнула она. — Просто уходи, пожалуйста. Уходи и живи…

У Анградэ перекрыло дыхание. Он стоял с распахнутыми глазами и смотрел на Фрею, всё больше понимая, как начинает её ненавидеть и презирать. Некогда чистое и любимое лицо сейчас было измазано грязью — липкой и тягучей. И она никогда не сможет отмыться для Анградэ.

В следующую секунду замок содрогнулся от крика Анградэ. Можно было подумать, что дело в том, что он услышал все эти гадости, но неожиданные слова Вайса дали понять, что он причастен к этому крику:

— Жить он будет недолго.

Взяв себя в руки, Анградэ побежал по коридору вперёд, странно шатаясь и хромая, а за ним оставалась дорога алой крови, которая без труда укажет путь в сторону пришедшего врага.

— Стража! — Бросив на пол арбалет, который Вайс до сего момента неясно где прятал, он вытащил меч, намеривая добить противника. — В замке чужой! Убить без выяснения отношений!

Анградэ слышал этот крик. И он понимал, чем это закончится. Его встретят на выходе. Встретят и убьют немедля. Но это не мешало ему остановиться. Он должен был ценой своей жизни добраться до коня и вернуться в Огонь, чтобы предупредить Императора о надвигающейся угрозе.

— Не дать ему уйти! — Это понимал и Вайс. Отбросив Фрею в сторону, предполагая, что она захочет попытаться его остановить, Вайс бросился вслед за Анградэ, догоняя его с лёгкостью и выслеживая по крови на полу.

Но чего он никак не ожидал, так это преградившего ему дорогу пламени. Анградэ выпустил из рук в разные стороны огонь. Он даже открывал все двери, которые встречались ему на пути, и поджигал помещения, наплевав, что там кто-то может быть. Уже через пять секунд замок начал содрогаться вновь, но уже от воплей тех, кто начинал заживо гореть в своих комнатах.

Анградэ знал, как отсрочить свою поимку. На его стороне была самая опасная стихия, и сейчас максимум, что он мог сделать — поджигать замок. Поджигать так долго, чтобы пламя начинало угрожать не только жизням обитателей, но и самой конструкции. Ковры на полу, гобелены и кровати в комнатах охватывались пламенем немедля, создавая удушливые клубы дыма. И чем дольше тормозил Вайс, который просто больше не мог преследовать Анградэ, тем удушливее становился дым и запах — горящие человеческие тела воняли хуже, чем только можно было себе вообразить.

Где Фрея упала, там так и осталась, не в силах что-либо сделать. Заливаясь горькими слезами, она молила всех богов, чтобы Анградэ выбрался и выжил; чтобы болт прошел мимо, а эта кровь на полу, в которой она перемазала пальцы, принадлежала кому-нибудь другому. Пусть он живёт, а боги вместо него, заберут ее этим огнем. Пусть Жаркий Пламень поглотит ее.

***

Лишь благодаря тому, что все силы стражей были направлены на тушение пламени, а Вайс вместо того, чтобы продолжить преследовать Анградэ, вернулся и убрал Фрею в безопасно место, Анградэ смог выбраться наружу.

Схватив свой кожаный ремень зубами, он прижег сквозную рану. Крики у замка заглушали его собственные, он дал Императору немного отсрочки, но не себе… Видя, где была рана, он понял, что времени у него оставалось совсем немного. Пусть кровь он и остановил, но умрет не от потери крови, а из-за пробитого органа.

Умрёт.

Он знал.

Таков будет конец великого генерала.

Униженного, преданного.

И только мысль, что его смерть не имеет права быть напрасной, заставила его взобраться на своего скакуна, спрятанного пологом невидимости, и погнать его в замок Огня.

***

— Немедленно Императора сюда!

— Конь с Анградэ пал у ворот!

— Он ранен! Срочно!

— Быстрее!

То, как Анградэ бился на седле, заметили еще у самого горизонта, и его приметного жеребца опознали сразу. Караульных смутило, как генерал лежал на лошади, а не сидел гордо. Прочувствовав опасность, ученики и бывшие выпускники сразу забили тревогу.

И пока одни на щитах несли раненого Анградэ в его покои, другие бежали к башне Императора, будя его громкими стуками и оповещая о ранении его генерала.

Анградэ уже не был живым.

На лице его отражалась только тень былой гордости, а сейчас он походил на страшное чудовище, будто сам проклятый.

Дыша очень быстро и рвано, он, несмотря на то, что его лёгкие заполнялись, ощущал, как задыхался, и с каждым разом хватал ртом воздух с большим рвением, резкостью, даже с паникой, какую чувствуют утопающие, которые смогли вдохнуть немного воздуха.

Лекари раздели его, пока Император мчался к нему, но они уже ничего не делали с генералом. Просто не было смысла. Его кожа приобрела яркий желтый оттенок, а белки глаз в свете факелов светили подобно глазам при ночном зрении Вайса.

— Быстрее, где Император?! — кричали лекари.

— Генерал требует Императора, быстрее за ним!

Кричали собравшиеся вокруг кровати мужчины. Ведь «Император» — это всё, что мог выдавить Анградэ. Он еще был в сознании лишь благодаря силе воле и своей цели.

Как только услышал