Шрифт:
Закладка:
– Здравствуйте, миссис Уорд, – произнес голос, определенно мужской и смутно знакомый Джиллиан, который она тем не менее никак не могла определить. – Это Самсон Сигал…
Самсон Сигал – Джиллиан раскрыла рот. Этот странный человек скрывается от полиции – и тем не менее решился оставить сообщение на ее автоответчике!
– Миссис Уорд, мы беспокоимся за вас, – голос Самсона стал более ровным. – Вы, наверное, удивитесь, и я не могу вам всего объяснить, но… вы должны быть осторожны со своей подругой… Тарой Кейн. С ней что-то не так. Вам лучше от нее съехать.
Характерный щелчок сигнализировал конец сообщения. Джиллиан застыла на месте, кажется, даже дышать перестала. Она не знала, зачем ей позвонил Самсон Сигал, и понятия не имела, кого он имел в виду, когда говорил: «Мы беспокоимся». Для нее оставалось загадкой, с чего он взял, что с Тарой что-то не так, но одно было ясно: он прав. То, что говорил Самсон, не было ни ерундой, ни бредом сумасшедшего. И сама Джиллиан тоже боялась не призраков.
– У тебя хорошие друзья, – послышался сзади голос Тары. Странно безэмоциональный, напрочь лишенный каких-либо человеческих интонаций. – Хорошие, заботливые друзья… Я даже тебе завидую.
Джиллиан провела языком по губам, которые стали вдруг совершенно сухими. Она повернулась к Таре и попыталась улыбнуться, но в результате изобразила лишь неопределенную дрожащую гримасу.
– Сигал мне не друг, – возразила она. – У парня психические отклонения, и его ищет полиция, как тебе известно. Полагаю, он просто хочет отвести внимание от себя. Думает, улучшит свое положение, если будет распространять сплетни…
– Интересные сплетни, – заметила Тара.
Джиллиан пожала плечами.
– Он не в себе, чего ты хочешь? Мне все равно, что он там несет. Послушай, у нас мало времени. Я иду в ванную, а потом…
– Что ты задумала? – спросила Тара. – Вылезти через окно в туалете?
Джиллиан старалась казаться уравновешенной, но услышала сама, как неестественно это прозвучало:
– Нет, конечно. С чего ты взяла?
– Не пытайся держать меня за дуру. Ты хочешь вылезти наружу. Ты дрожишь от страха, Джиллиан. И все только потому, что этот придурок, – она кивнула на автоответчик, – прокричал свое предупреждение на весь дом.
– Это не так. Я…
– Ты уже в машине вела себя странно. Я не была уверена на все сто процентов и не вполне доверяла своим предчувствиям, и все же… если б ты вела себя умнее, Джиллиан, я дала бы тебе уйти. Но после такого недвусмысленного предупреждения… Неужели ты думаешь, что я отведу от тебя взгляд хотя бы на мгновение?
Перед глазами Джиллиан замелькали радужные круги, в ушах зазвенело, но она взяла себя в руки. Сейчас, как никогда, было важно сохранять самообладание.
– Но почему, Тара? – спросила она. – Что произошло? Что я тебе такого сделала?
Тара с интересом наблюдала за Джиллиан, которая смотрела на нее с ужасом. Тара – лучшая подруга. Лицо, к которому она так привыкла за много лет. И все-таки… сейчас оно стало чужим. Плюс голос, которого Джиллиан не узнавала. В нем не слышалось совершенно никаких эмоций – ни радости, ни страха, ни гнева. Странно бездушный, нечеловеческий голос…
– Ты ничего не сделала мне, Джиллиан. Как и Карла Робертс, и Энн Уэстли.
Теперь в ее словах звучала ненависть. Джиллиан вздрогнула.
– Карла и Энн… – повторила она. – Так это ты…
Тара пожала плечами.
– Без них мир не особенно обеднел.
– А Том?
– Он не входил в мои планы.
– Тара, я не понимаю, что происходит, – прошептала Джиллиан. – Пожалуйста, объясни мне…
Тара рассмеялась.
– Нет, дорогая. Я знаю, что ты задумала. Вовлечь меня в долгую, приятную беседу, в надежде, что тем временем кто-нибудь успеет подъехать… Забудь об этом. Будем делать то, что должны. Знаешь, что самое обидное? Я действительно хотела пощадить тебя. Сама не знаю почему. Может, потому, что я так привыкла к тебе за эти годы… Или из-за того, что я дважды потерпела с тобой неудачу…
«Это она была тенью, которая мелькнула на кухне, – догадалась Джиллиан. – Поэтому и знает фамилию риелтора. Тара уже дважды пыталась меня убить».
Но почему? Почему?
– Просто я больше не могу видеть тебя, Джиллиан. Поскольку ты боишься оставаться одна в этом доме, я подумала, что небольшой отель где-нибудь подальше от Лондона был бы подходящим вариантом. Оттуда ты переехала бы в Норвич, и мы, надеюсь, больше никогда не встретились бы в этой жизни. Но теперь я не могу отпустить тебя. Думаю, ты сама это понимаешь.
– Прошу тебя, Тара… почему?
Тара полезла в карман зимней куртки, и секунду спустя в ее руке оказался пистолет, который она направила на Джиллиан.
– Для начала нам надо перебраться в безопасное место. Парень, который оставил сообщение на автоответчике, может вызвать полицию, с него станется. Так что делаем отсюда ноги, Джиллиан. Потом я решу, как с тобой поступить. – Она указала пистолетом на входную дверь. – Сейчас перебираемся в гараж, ты идешь впереди. И не вздумай бежать. Одно неверное движение – и получишь пулю в голову, ясно? Это первое и последнее предупреждение.
Джиллиан сглотнула. Она чувствовала себя героиней абсурдной пьесы. Вот-вот Тара рассмеется, и не так злобно, как только что, а тепло и раскованно, и снова превратится в прежнюю Тару. Опустит руку с пистолетом и скажет: «Ну что, испугалась? Это была шутка, Джиллиан. Надеюсь, ты не обиделась».
Но Джиллиан знала, что этого не произойдет. Тара не шутила. Она никогда не любила такие шутки и вообще была серьезным человеком. Она говорила то, что действительно думала. Джиллиан медленно пошла к входной двери. Тара отступила в сторону, пропуская ее. Потом схватила моток упаковочного скотча, который лежал на ящиках у входа.
Когда они вышли, Джиллиан сказала:
– Тара, я не знаю, что ты имеешь против меня, но подумай о Бекки. У нее никого больше нет.
Тара снова рассмеялась – все тем же жутким, механическим смехом.
– Ты не поверишь, Джиллиан, но я только о ней и думаю. Это Бекки причина всему, если хочешь знать. Некоторым детям лучше расти без родителей. Любой детский дом для них предпочтительнее семьи. Я знаю, о чем говорю, поверь.
– Но…
– Закрой, пожалуйста, рот и ступай в гараж.
Тара накинула зимнее пальто Джиллиан и спрятала пистолет в его складках, чтобы случайный прохожий ничего не заподозрил. Но им никто не встретился. Улица лежала безлюдной в сгущающихся сумерках.
– У нас будет время поговорить,
