Аурелия отрывается от журнала и смотрит на работу Зинты.

А у р е л и я. Зинта, ты можешь мне сказать, что ты сейчас делаешь?

З и н т а. Я?

А у р е л и я. Куда у тебя пошел шов?

З и н т а (всматриваясь). Ой!

А у р е л и я. Распори и передвинь.

З и н т а. Извините. (Начинает распарывать наметку.)

А у р е л и я. Есть работа, во время которой можно фантазировать невесть о чем, а эта требует присутствия.

З и н т а. Я понимаю.

А у р е л и я. О чем ты так серьезно думала?

З и н т а. Так… Ваш сын еще не вернулся из Икшкиле?

А у р е л и я. Нет, я тоже жду. В последние дни он только заскочит, наскоро перекусит и тут же вновь исчезает на весь вечер… Зинта! Отчего такое несчастное лицо?

З и н т а. У меня?

А у р е л и я. У кого ж еще, мы тут вдвоем… За неделю до свадьбы! Что-нибудь случилось?

З и н т а. Нет, ничего.

А у р е л и я. Зинта, Зинта…

Зинта откладывает работу, встает и выходит на балкон.

Ну правильно, передохни минутку. Я тоже, знаешь ли, немного устала после длительного обмеривания и кройки. Чем красивей и дороже материал, тем большего внимания требует работа, а ты привезла — я уж и не знаю… Принцесса могла бы сшить такое.

З и н т а. Как тут хорошо, на вашем балконе.

А у р е л и я. Комаров не видать?

З и н т а. Нет.

А у р е л и я. Должно быть, ветер, который им не по вкусу.

З и н т а. Прошлый раз вы говорили, что весной, когда поют соловьи, река при лунном свете будто серебряная…

А у р е л и я. Ты начала хлюпать, да, помню.

З и н т а (возвращается в комнату). Мне в тот момент вдруг подумалось, что мы с Феликсом никогда, ни в мае, ни в июне, ни… Гулять со мной ему не нравится, потому что он давно уже выше этого…

А у р е л и я. Этого… Чего?

З и н т а. Ну, всяких таких, как он выражается, сентиментальностей.

А у р е л и я. Сколько же ему лет?

З и н т а. Двадцать семь. Он вот так сыт Нюриными глупостями, танцами и обедами в столовой, говорит он. Ему, мол, хочется, чтобы хоть вечером на столе дымились приличные домашние блюда, как было в Даугавпилсе у матери.

А у р е л и я. Сумеешь ты такое сготовить?

З и н т а. Вы не знаете, но Феликс впервые заметил меня и вообще обратил внимание, когда ел пожаренные мною белые грибы… Как, по-вашему, это плохо?

А у р е л и я. Почему плохо?

З и н т а. Тетя Аурелия, разве за это следует высмеивать?

А у р е л и я. Ну теперь я тебя вообще не понимаю. Кто же высмеивает?

З и н т а. Прошлой осенью мы, человек десять, поехали на небольшом автобусе через Кегум{133} в Томеские{134} леса. Феликс тоже, он тогда был еще вместе с женой, с Нюрой… Когда Нюра хотела открыть консервы, треску в томате и еще какие-то там рыбные тефтели, я сказала, что не надо. У меня с собой была сковородка, масло и соль, и я у канавы на костре по всем правилам изжарила собранные белые…

А у р е л и я. Кто тебя научил, мама?

З и н т а. Я даже кулинарные курсы окончила.

А у р е л и я. Ишь ты.

З и н т а. Когда я после восьмого класса приехала в Огре, у меня был план, тетя Аурелия.

А у р е л и я (после небольшой паузы). Хорошо, план. Я слушаю… Какой?

З и н т а. Я подробно все продумала, руководствуясь несколькими фильмами и неудавшейся жизнью матери.

А у р е л и я. Постой, постой. Разве не ты показывала мне фотографию своей матери в газете?

Зинта кивает.

Было еще сказано, один из лучших библиотекарей в районе, уважаемая и любимая, пользующаяся авторитетом!

З и н т а. Мама и в хоре поет, она лауреат конкурса чтецов, по линии охраны природы кто-то… не знаю толком, инспектор, или инструктор, или… Мама — всё, ее и в самом деле уважают все, но комната у нас была в половину меньше вашей, а кухня этажом ниже вместе с соседями… У меня будет квартира, решила я. У меня будет семья.

А у р е л и я. Признаться, я ожидала чего-нибудь пооригинальнее.

З и н т а. Опять вы смеетесь.

А у р е л и я. Подобные планы, откровенно должна тебе сказать, и подобные мечты у многих из вас там.

З и н т а. Спокойно можете сказать — у всех, и вы будете абсолютно правы, но… есть разница.

А у р е л и я. Не верится. Какая разница?

З и н т а. Есть.

А у р е л и я. Все одно. Кто бы из вас ни пришел, только о том и разговоров, раньше или позже, теми или иными словами.

З и н т а. Разговоры, верно… Только фантазируют о любви и без конца болтают, но я сразу начала действовать, тетя Аурелия. Я железно шла к цели.

А у р е л и я. А именно?

З и н т а. В сберкассе у талончиков одна сторона черная, знаете? Ее заполняют, когда кладут деньги, а другую, красную, — когда снимают… Знаете, когда я в первый и единственный раз за все свои годы в Огре заполнила красную? (Указывает на белое свадебное платье.)

А у р е л и я. Значит, ты копишь деньги.

З и н т а. Не только. Я училась готовить. Слушала лекции, каким должен быть интерьер современной квартиры, как правильно расставить цветы, и о грудных детях, как правильно за ними ухаживать, и как воспитывать детей…

А у р е л и я. Дети.

З и н т а. Две девочки и мальчик.

А у р е л и я. Ты еще не записала их на очередь в детский сад?

З и н т а. Нет, но я придумала им имена… Какие, я вам не скажу, а то вы будете смеяться.

А у р е л и я. Да. Как только ты, Зинта, из реальной действительности переносишься в мир грез, твое лицо светлеет.

Зинта, посмотрев на Аурелию, бросает взгляд на начатое платье… Направляется опять на балкон, где опускается на скамеечку и опирается лбом о перила.

Аурелия вновь обращается к журналам.

З и н т а (взглянув вниз, отрывается от перил, шепчет). Выключите, пожалуйста, свет!

Аурелия недоуменно смотрит на девушку.

Тетя Аурелия, прошу вас… Скорее!

Аурелия протягивает руку, выключатель находится рядом со столом, и комната погружается в сумерки летнего вечера. На улице на фоне неба теперь особенно вырисовывается ретрансляционная телевизионная башня в огнях.

Зинта проскальзывает в комнату.

А у р е л и я. Таливалдис?

З и н т а. Нет… (Торопливо собирает раскроенное платье и швейные принадлежности.)

А у р е л и я. Что там было?

З и н т а. Майра…

А у р е л и я. Ну, слушай!

З и н т а. Я поработаю на кухне, можно?

А у р е л и я. Пожалуйста, только с каких пор ты прячешься от Майры?

З и н т а (на полпути к двери). Я… Ну…

А у р е л и я. Опять что-то новое… Беги, беги. Кухня находится… Ты ведь не была?

Зинта качает головой.

В том конце дома, по другую сторону лестницы и прямо напротив.

З и н т а. Спасибо. (Быстро уходит.)

Спустя некоторое время в дверь уже стучит Майра.

А у р е л и я. Пожалуйста!

Входит  М а й р а.

М а й р а. Добрый вечер.

А у р е л и я. Добрый вечер.

М а й р а. Я, тетя Аурелия, идя сюда, остановилась и любовалась виноградной лозой над вашим балконом в электрическом освещении, но вы погасили свет, почему?

А у р е л и я. Разве тебе никогда не хочется посидеть в сумерках?

М а й р а. Разве