Шрифт:
Закладка:
Рядом с ним появились семь животных. На этот раз при выходе из будущего волк оказался позади прыгуна. Он бросился на добычу, впился зубами в шею кенготемпуса — послышался громкий хруст, и жертва упала замертво.
Осталось семь живых зверей и одно мертвое. Животные носились взад и вперед.
Прыгуны исчезли. Волк отложил трапезу до лучших времен и последовал за ними. Он, видимо, не хотел оставлять их в покое.
И вновь шесть животных заметались по поляне. Внезапно два волка сцепились друг с другом, и один перегрыз другому горло.
На три секунды животных поглотило будущее. Вольф выскочил из-за кустов и замер. На этот раз он не прятался, надеясь, что неподвижная поза плюс ужас кенготемпусов и кровожадность волков на время отвлекут внимание животных, и они не заметят человека.
Из матки времени родился еще один волк — прямо какой-то партеногенез хроновиаторов.
Два волка набросились друг на друга, в это время третий хищник наблюдал за ними со стороны. Вокруг, охваченные паникой, скакали кенготемпусы.
Третий хроноволк отделился от своих сородичей, рванулся в гущу прыгунов и схватил за горло кенготемпуса, который в суматохе едва не налетел на него.
Теперь на земле лежали два хроноволка и два прыгуна.
Живые звери опять исчезли. При возвращении из будущего волку удалось поймать еще одного кенготемпуса. Жертва пискнула и упала со сломанной шеей.
Роберт медленно поднялся на ноги и повернулся к паре сцепившихся хищников. Когда один из них умер, он бросил камень в победителя. Тот, должно быть, краем глаза уловил движение и тут же исчез. Камень ударился о скалу. Вскоре хроноволк вновь появился из потока времени и быстро помчался к выходу из маленького ущелья.
— Прости, что я лишил тебя законной добычи, — крикнул ему вслед Роберт. — Но ты можешь поохотиться где-нибудь еще.
Он вернулся к своим спутникам и объявил, что удача вновь улыбнулась им. Мясо шестерых животных хватило, чтобы не только наполнить животы, но и запасти еды на следующий день.
Хорошие времена длились недолго, и наступил момент, когда властители трое суток оставались без еды. Они исхудали, их щеки запали, глаза ввалились, животы прилипли к спинам. В тот день Вольф разбил их по парам и отправил на охоту. Он думал попытать счастья в одиночестве, но Вала настояла, чтобы Роберт взял с собой Луваха. Ей захотелось поохотиться самостоятельно. Он спросил ее о причинах такого решения, и сестра ответила, что не намерена оставаться наедине с голодным мужчиной.
— Неужели ты считаешь, что кто-то из нас может съесть тебя? — пошутил Вольф.
— Вот именно, — ответила она. — Ты сам знаешь, что, если нам не подвернется какая-нибудь пища, мы начнем поедать более слабых. Возможно, это и задумал Уризен. Он будет млеть от восторга, видя, как мы убиваем друг друга и набиваем животы плотью и кровью родственников.
— Тогда поступай, как знаешь, — сказал Вольф.
Вместе с Лувахом он осмотрел несколько боковых ответвлений. В одном из них они заметили стайку прыгунов, объедавших кусты. Братья терпеливо подкрадывались к ним пару часов и были уже в дюйме от успеха. Но камень, брошенный Робертом, пролетел над головой предполагаемой жертвы, и все их усилия оказались напрасными. Кенготемпусы даже не стали скрываться во времени. Они ускакали в расщелину и исчезли из виду.
Вольф и Лувах гнались по следу прыгунов, пока не взошла луна, ознаменовавшая наступление очередной голодной и бессонной ночи. Когда незадачливые охотники подошли к месту встречи, обеспокоенные властители сообщили им, что Паламаброн и его напарник Эньен не вернулись.
— Не знаю, как остальные, — сказал Тармас, — но я слишком истощен, чтобы идти на поиски этих проклятых дураков.
— И все же нам придется идти, — ответила Вала. — Возможно, им повезло, и они теперь наедаются от пуза. Вряд ли наши братья станут делиться с нами.
Тармас выругался, но все-таки отказался от участия в поисках.
— Если им повезло, — проворчал он, — я все равно узнаю об этом по их лицам. Им ничего не удастся скрыть от меня. И тогда я убью их за эгоизм и жадность.
— Если бы тебе повезло, ты поступил бы точно так же, — сказал Вольф. — И я не понимаю, почему вы все так раскричались. Мы же не знаем, что с ними произошло на самом деле. В конце концов, это только предположение Валы. Пока нет доказательств, одних обвинений недостаточно.
Властители поворчали, поругались, но вскоре усталость и истощение взяли свое, и люди заснули тяжелым сном. Роберт тоже заснул, но что-то разбудило его посреди ночи. Ему показалось, что он услышал в отдалении чей-то крик. Вольф сел и осмотрелся. Все его спутники, кроме Паламаброна и Эньена, спали у костра.
Вала тоже проснулась и приподняла голову.
— Ты что-то услышал, брат? Или это урчание наших желудков?
— Крик раздался в верховьях реки, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Думаю, мне надо пойти и посмотреть.
— Я с тобой, — воскликнула она. — Мне больше не заснуть. Мысль о том, что они, возможно, пируют там без нас, приводит меня в ярость и лишает сна.
— Прыгуны слишком малы для большого пира, — сказал он.
— Ты думаешь… — тихо прошептала Вала.
— Не знаю. Ты уже описала один из возможных вариантов. И по мере того как мы слабеем от голода, такая ситуация становится все более правдоподобной.
Он взял дубинку, и они пошли вдоль берега реки. Глаза без труда различали тропу: лунная ночь была похожа на сумерки. И хотя стены каньона сгущали их, света вполне хватало, чтобы уверенно продвигаться вперед.
Они увидели Паламаброна еще до того, как он их заметил. Его голова на миг показалась над валуном около стены каньона. Профиль хищного лица мелькнул и тут же исчез. Они начали подкрадываться, прижимаясь к скале. Ветер донес до них звуки, похожие на стук камней.
— Он пытается развести огонь, — шепнула Вала.
Вольф не ответил. Он представил себе причину, которая заставила Паламаброна разводить огонь, и ему стало дурно. Роберт подполз к огромному камню, за которым находился Паламаброн. На миг его захлестнуло отвращение. Он не хотел видеть того, что сулило ему воображение.
Паламаброн сидел к ним спиной. Он склонился над кучей хвороста и колотил куском кремния о большой тяжелый камень.
Вольф с облегчением вздохнул. Тело, лежавшее рядом
