— Ты моей смерти хочешь. В башке каша… Я уже подумал, что приснилось всё… Что мы с Гаврилой набухались с горя, потому что проиграли, и теперь на мне какая-то посторонняя телка скачет… А я понятия не имею, где я… Ну и как бы мне пиздец…

Костя говорил, Агата улыбалась всё шире.

Потому что придурок. И потому что меньше надо квасить, чтобы потом не сомневаться, где ты, а ещё не путать родную жену с какой-то тёлкой…

Но разборок в планах Агаты не было.

— С Днем рождения, — поэтому она просто поздравила, снова приближаясь к Костиному лицу, прижимаясь к его щеке. Послушно приподнялась, позволяя имениннику повернуться, теперь не лечь, а сесть. Потом, под внимательным, волнующим взглядом вернулась уже на колени. Костя потянул на себя, Агата улыбнулась опять, чувствуя… Ну что всё по-утреннему отлично, пусть уже и не то, чтобы утро…

— Поздравлять меня будешь? — на время забывший о головняке Костя расплылся в улыбке, наконец-то поняв, что его пришли не просто будить.

Гладил бедра, пробегался взглядом, красноречиво задерживаясь там, где хотелось задержаться.

У них очень давно не было полноценного секса. Отчасти потому, что сам Костя был ужасно занят. Но в основном, потому что Агата — не готова. Однажды они уже пробовали после рождения Максима. Пока что всё было далеко не так, как раньше.

И попробовать снова вот сейчас — не худший вариант, но начать Агата хотела с другого подарка.

— Постараюсь…

С усмешкой потянула вниз змейку кофты, смотря при этом на Костин подбородок. Идея была в стиле начала их отношений. Дурная и отчасти подростковая. Но ей очень нравилось то начало. И очень же хотелось вернуть те ощущения.

Молния разъехалась в тишине. Чувствуя, что щеки зажглись румянцем, Агата одновременно подняла взгляд на Костю и потянула кофту с плеч…

Сердце билось гулко, когда он внимательно смотрел на футболку… Сначала безэмоционально, потом нахмурился, склонил голову, дальше — усмехнулся.

— «Сиськи победителя»…

Прочитал надпись, и в его исполнении это звучало так пошло, что Агата не выдержала — покраснела сильнее, прижимая ладони к щекам. Но когда Костя снова посмотрел ей в глаза — в его искрился смех, и в Агатиных тоже…

— Надо было не так. «Победоносные сиськи»…

Костя предложил, Агата задумалась, замерев, потом же чертыхнулась… Потому что идея показалась ей хорошей…

— А то сейчас они как бы не мои. В аренде. А в меня чисто стреляют на поражение в случае приближения…

— Ну Костя!!!

Гордеев попытался подколоть, за что тут же получил ответный возмущенный писк и нешуточный удар по плечу…

Потому что когда они пробовали в тот единственный раз — те самые сиськи выступили против. Костя долго смеялся, Агата сгорала от стыда и жалости, но настрой это сбило обоим. А еще дало новый повод для шуток, которые уместны между двумя.

Удар получился болезненным не только для Кости. И сама Агата почувствовала отдачу достаточной силы, чтобы ойкнуть сначала, а потом затрясти рукой, пытаясь избавиться от болезненных ощущений.

Костя это конечно же заметил. Взялся за запястье, потянул к лицу, прижал к губам, поцеловал несколько раз…

— Спасибо, Замочек. Это очень мило…

После чего изрек, улыбаясь тепло и искренне.

И пусть Агате было понятно, что он отреагировал бы так же, подари она ему хоть абсолютно ненужный робот-пылесос, хоть недосягаемый личный остров, ей всё равно стало приятно.

Тем более, что…

— Это не подарок. Это вроде как обертка…

Агата высвободила руку, пожала плечами, потянулась к полам футболки, снова усмехнулась, попыталась абстрагироваться от мыслей, которые тут же полезли в голову… Что она сейчас — не в лучшей форме, а в спальне слишком много света…

Когда Агата отбросила футболку, её щеки снова были красными. Но Костя, конечно же, смотрел не на них.

Блуждал от губ по ключицам вниз. Без особого стыда. Абсолютно без каких-то там сомнений…

Попытался потянуться к открытому телу губами, но Агата чуть сгорбилась, придерживая его за плечи…

— Подожди…

Сказала тихо, поймала вскинутый на нее нетерпеливый взгляд. У него, кажется, уже всё прошло. Ничего не болит. Даже расстрел сиськами не пугает. Он хочет снова попробовать. А Агата…

Ещё как бы не додарила…

— Ты только пообещай, что Гавриле ничего не сделаешь…

Агата попросила за друга, Костя нахмурился, замерев. Вот сейчас почувствовал неладное. Вот сейчас напрягся…

— Ты что натворила?

Спросил, отрываясь взглядом от лица Агата, медленно спускаясь вниз.

По губам, шее, ключицам…

Агата чувствовала, что сердце бьется о ребра гулко, но пути назад нет. Да и ей-то нравится…

Очень-очень-очень нравится. Она уже больше недели любуется. Еле вытерпела, чтобы не показать Косте раньше времени. будь он дома почаще — точно сорвалась бы. А так…

Много раз представляла, как он отреагирует. А теперь впитывала.

Чуть повернулась, открывая левый бок. Выпирающие ребра, на которых её подарок. То ли себе, то ли Косте.

То ли не подарок вовсе. Но для неё очень важный символ.

— Агата…

Костя обратился красноречиво, как завороженный глядя на набитую совсем недавно татуировку. Краснота уже сошла, теперь рисунок выглядит так, как Агата хотела.

Там, куда в ребра отдают удары сердца, у нее теперь живет Veni Vidi Vici. Ему там хорошо. Он там единственный и навсегда. Если ударяться в поэтичность, то может и бьется-то то самое дурное сердце для него.

Но важно не только это. Ведь выбранный когда-то Костей слоган, который позже стал его неформальным именем, заключен на её ребрах под семь замков, висящих на мощной цепи. От самого большого к маленькому. Огражден. Защищен. Закрыт намертво.

Он теперь внутри. Глубже просто некуда.

Все ключи у него. И каждый замочек просит об одном: никогда их не доставать.

— Тебе не нравится? — Костя водил большим пальцем по рисунку, продолжая на него смотреть как-то неопределенно… Без восторга, но и без отвращения. Гаврила говорил, что Костя не любит татуировки на женском теле, но Агата отмахнулась от этого. Подумала, что раз он любит её — то и татуировка ему зайдет.

А сейчас разволновалась. Потому что ей она очень нравилась. И дело не столько в самой технике. Вопрос в смысле.

Она ему как бы предлагала — будь со мной всегда-всегда-всегда. Потому что ты у меня тут. И я тебя уже никуда…

— Хоть не мужчина делал?

Костя спросил, как Агате показалось, невпопад, а потом она улыбнулась, вспомнив, что Гаврила сразу предупредил: за мужика он их у стеночки расстреляет…