— Я слышал каждое слово, — ответил Оливер. — Тори — умная девочка. Она зарабатывает на жизнь рассказами прессе. Она разбирается в том, как бороться с ущербом и крутить хорошую пряжу для публики. — Он поставил чашку. — Пойдем поговорим с ней. Каллум не перестанет волноваться, пока мы не уладим это.

Наконец. Каллум ничего не сказал. Он просто повернулся и пошел вверх по лестнице. Ему нужно было изменить свое отношение. Обычно он не побеждал ее за пределами спальни, но это был другой случай. Она поговорит с ним, черт возьми. Для них обоих лучше, если бы они все рассказали открыто. Она пережила травму и не полагалась на них. Она изо всех сил старалась заботиться обо всех остальных, но не позволяла им заботиться о ней.

Каллум намеревался положить этому конец.

Он прошел мимо своей двери. Они договорились не оставаться там, пока не сделают тщательную уборку и ремонт. Пока они этого не сделали, она могла вызвать плохие воспоминания. Как только они снесут стену между комнатами Кэла и Оливера и построят огромные апартаменты, они с меньшей вероятностью вспомнят, что там едва не произошло. У него уже были планы превратить то, что когда-то было его комнатой, в декадентскую ванную, где он каждое утро будет с нежностью поклоняться Тори. Она привыкнет принимать душ не одна. Один из них всегда хотел быть с ней.

Возможно, ему следует вломиться к ней сейчас. После того, как он добился с ней своего и показал своим телом, как сильно любит ее, тогда она будет готова поговорить с ним.

Каллум открыл дверь Оливера, готовый форсировать ситуацию.

— Вот черт, — позади него сказал Рори.

— Этого я не ожидал, — согласился Оливер.

Тори была обнажена, стоя на коленях на мягком ковре. Ее колени были широко расставлены, а ладони на бедрах. Она распустила волосы из пучка, в который заправила их. Теперь это был прекрасный коричневый водопад, ласкающий ее плечи и падающий на грудь. Тугие розовые соски выглянули из-под ее волос. Какое-то время он смотрел на нее, оценивая, насколько она прекрасна. Она покорно склонила голову. И ее тело. Боже, красота ее тела заставляла его пульс биться чаще. Его член внезапно наполнился и выпрямился, как будто эта чертова штука знала, что пришло время поиграть. Он указал прямо туда, куда хотел, на вершину ее бедер, где была выставлена напоказ ее великолепная киска. Все, что он мог видеть, это ее красивая розовая плоть, умоляющая о его внимании.

Каллум вошел в комнату, его братья последовали за ним. Он услышал, как закрылась дверь. Кто-то повернул замок. Хорошая мысль. Им не нужны были перерывы. Ужин мог подождать. Так же, как и весь остальной гребаный мир, как бы ему не хотелось.

Он позволил всему грузу последних двадцати четырех часов раствориться. Это было его место силы. Большую часть его жизни это было футбольное поле, но он открыл для себя кое — что еще лучше — быть ее Доминантом.

Он подошел к ней, он был уверен, она могла видеть, как его ботинки приближаются к ней. Она была хорошей девочкой. Она держала голову опущенной до того момента, пока он не потянулся к ее подбородку, поднимая его. Светящиеся глаза смотрели на него.

— Скажи мне кое — что, любимая. Не лги, потому что я узнаю.

— Да, сэр.

Насколько она была озорницей?

— Ты знала, что я нервничал? Ты знала, что я думал, что ты собираешься отвергнуть меня?

Она ахнула.

— Отвергнуть тебя? Почему я должна отвергнуть тебя?

— Из-за того, что я сказал вчера.

Она закатила глаза.

— Я не глупая, Кэл. Я знала, что ты лжешь. Я тоже играла. Я думала, что я была довольно хороша. Интересно, не пропустила ли я свое призвание? — Она прикусила нижнюю губу и смягчилась. — Я не знала, что ты думаешь, что я собираюсь отвергнуть тебя, потому что это очень глупо, когда я так тебя люблю. Я могла бы догадаться, что ты хочешь посидеть и поговорить. Я не хотела этого делать, поэтому вместо разговора я сделала это.

Озорница.

— Я хотел поговорить, потому что мы пережили что-то ужасное.

— А я хотела продолжить с того места, где мы остановились. Перед тем, как полоумная ворвалась в твою спальню, я должна был встать на колени и ждать тебя. Это то, что я делаю. — Она нахмурилась. — Если ты действительно хочешь поговорить, я могу одеться.

Как будто это должно было случиться. Возможно, он больше никогда не позволит ей носить одежду.

— Значит, ты решила добиться своего?

— Если подумать, разве это не хорошая форма общения для всех нас, Мастер?

Что должно было быть так хорошо для него, так это шлепать ее по заднице.

— Ты же знаешь, что я должен воспитать тебя.

Нельзя было не заметить, как расширились ее глаза.

— Я знаю.

— Тогда вставай.

Он протянул руку.

Она вложила свою в его и встала с милой неловкостью. Он был уверен, что через несколько месяцев она станет чистой грацией в движении, но ему действительно нравилось, как она цеплялась за его руку. Он оглядел ее, откинул волосы назад, так что ее грудь была полностью видна.

— Черт, ты прекрасна, Тори, — Оливер уже вылез из своих брюк.

Рори подошел к Каллуму.

— Очень красивая, наша любимая. Я говорил тебе, что она не убежит.

— Я не бегу. — Намек на улыбку приподнял ее губы. — Я была напугана и всегда буду бояться, когда ты будешь в опасности, но я люблю тебя, и это стоит того, чтобы рискнуть.

— Надеюсь, это того стоит. — Его член подпрыгнул. У него был потрясающий план.

— Уверена так и будет, Мастер.

— Хорошо, тогда наклонись вперед. Я хочу, чтобы ты схватилась за лодыжки.

Она наклонилась. Он обошел ее, чтобы осмотреть. Так чертовски красиво. Ее задница была в великолепной форме сердца. Он провел рукой по полушариям. Ее кожа была идеально фарфоровой и такой мягкой, что он едва мог сдерживался. Она схватилась за лодыжки, и эта поза показала еще больше. Ее киска была тут же для его удовольствия. Он позволил своим пальцам проследить впадинку ее задницы до края ее уже возбужденной плоти.

— Ты думала о нас?

— Да, мастер, — с придыханием ответила она.

— О чем ты думала? — Оливер уже был полностью обнажен и подошел к Каллуму. — Расскажи в деталях. Что заставило эту киску течь?

— Думала о том, чтобы быть со всеми троими моими мужьями, — ответила Тори. —