Тело переставало меня слушаться. Такое чувство что даже кожа опадала чешуйками, хотя я давно не использовал техники. Скорей бы организм смог побороть недуг, антибиотика нет и не предвидеться. Зеленов говорил, что на хлебе растет далеко не та плесень, которую мы помним и бактерии тоже не те.

Странный человек продолжал что-то орать на фоне, а я стоял и думал, как все это исправлять…

++++

5 день

— Что это за пика! Черт тебя дери! Куда мы шли все время!

Орфен орал на главу разведки Николая. Они попытались обойти огромную плешь и уже несколько часов двигались не в ту сторону, направляясь к горе-копью.

= Промедление, сука, смертельно! Мы каждый час теряем людей! Чертового снега все больше и больше! Мы скоро все подохнем если ты не начнёшь выполнять свою работу правильно!

— Я-я… *Глоток* я понял тебя, Орфен… Мы сделаем все возможное. — Еле стоящий на ногах Николай, развернулся, пошатнулся и направился в свою палатку. Ему нужно было поспать хотя бы 15 минут…

Он не спал уже долгое время. Он вымотался. Он не мог бросить своих подчинённых на краю… Как жаль, что не воспитал себе… замену… жаль.

За палаткой совета гуляла могучая буря, видимость была около нулевой. Сражаясь с ветром, Николай, выставив вперед локоть, плелся в сторону своей палатки, шатаясь. Усталый разведчик покачнулся, силы покинули его, он упал лицом в снег, провалившись в мертвый сон. Спустя пол часа его сердце перестало биться.

* * *

— Что же я наделал. — Сказал лидер и заплакал, смотря на окоченевшее тело своего лучшего подчинённого, но не друга.

++++

— … они должны были стать идеальными людьми, их не должна была коснуться гниль смердов, они почти стали прекрасными! Чертов ПОРЯДОК! — Удар по столу и вокруг разнесся тихий звон посуды.

Этот наглый человек развернул пикник около моей рабочей зоны и стал пить. Бесстрашный. За весь день я все же смог выровнять скалу дабы придать ей вид ровной арки. Даже противовес, по которому я мерял перпендикулярность стен показал идеальную ровность.

Мне все больше казалось, что внутри скалы есть разум и он мне противиться. Вся эта идеальная ровность может измениться спустя пол часа. Обычно ленивый камень оказалось очень следит за своей внешностью! Он хочет как раньше. Вот что это за херня. Я даже из медитации вывалился.

— … в людях живет гниль. Когда они делают зло — гниль растет. Каждый человек делает зло. Значит каждый человек смерд. Мои дети должны были стать иными! Идеальными! Лучшими людьми. Такими как я. Тогда бы гнил просто не прирастала… Цепи. Почему опять цепи. Я хотел как лучше!

Вот что за пьяный бред он несет. За семью переживает? На нервной почве всякое бывает…

— … по тебе видно, что ты не гнилой человек. Таким каким я был до ПОРЯДКА. Мне пришлось плохо сделать, теперь гнил везде. Она все пожирает. Лишь я один буду чистым. Ты тоже…

Ладно, что там у нас дальше.

++++

6 день

Косые столбы дыма высоко поднимались над лысыми деревьями. Что-то случилось.

Отряд разведчиков вернулся, доложив о страшном событии. Кто-то вырезал крупный город выживших. Большие системный палатки, стоящие под тысячелетним дубом, заволакивал огонь. Они хорошо горели. Тела людей красными пятнами расплывались по белому снегу.

Совет в полном составе отрешённо стоял перед мёртвыми, возможными союзниками. Все теперь получили жуткое подтверждение. Их поход был верным решением. Если бы они встали на месте их бы растерзали монстры, как животных, как этих людей.

Лишь одно не давало покое члену совета — Ёжу. Он заметил это, но не решился рассказывать людям не найдя подтверждение. Слишком сильно это пошатнет доверие людей, слишком сильно все может пойти не так. Ёж думал… что все этих людей убили не монстры. Их убил один, всего один человек.

++++

Камень резонировал моей воли. Я отпрянул от стены и недоуменно посмотрел на свою ладонь. Это очень странное чувство. Когда сегодня утром, выйдя из пещеры на мороз, когда со мной вновь начал спорить чертов камень я немного взбесился. Поддавшись ярости я попытался подчинить камень своей воли, когда это не получилось я ему тупо высказал все что о нем думаю и какой ахуенный город здесь будет. И камень… черт возьми согласился! Ему захотелось город внутри горы!

Ебать. Целую минуту я стоял перед своей недоделанной аркой и ахуевал. Так можно было что ли!? Сколько же я не знаю о мире. Камень, который заботиться о своей внешности… это что-то вне моего понимания мироздания.

Схватившись за голову, я начал ходить туда-сюда поражённый догадкой. Не существует не какого энергетического шаблона: на самом деле все изменения с моим телом произошли из-за воздействия волей на тело! Камень стал таким из-за того, что на него воздействовал волей я! Изначально он не контактировал со мной, он легко подчинялся. Камень начал мешать только когда я стал заниматься аркой, а крюки сверху делать было намного проще. Это значит… мир ненастоящий? Это… это… не может же быть что мы не реальны. Мы можем быть просто симуляцией высшей цивилизации… система.

— СсАаа-аа! — Тело пронзило болью.

Разум начал разрываться. Как будто кто-то ударил по голове пыльным мешком. Глаза затмила пелена. Мозг пульсировал дикой болью. Человек… человек… не сопротивляйся… ТВАРЬ! Я ТАК И ЗНАЛ! ТЫ НЕ ПОДОХЛА! АХАХАХА! РЕШИЛА, ЧТО Я ТАКОЙ БЕЗЗАЩИТНЫЙ! ЭТО ВСЕГО ЛИШ ТЕОРИЯ, СУЧКА! МОЯ ИЗНАЧАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ ВЕРНА! ВЫСЕ ЖЕ СУЩЕСТВУЕТ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ШАБЛОН. ИЗЫДИ!

— ААААААААА! — Меня выворачивало наизнанку. Глаз чесался, тот самый глаз, которого давно не существовало, кожа отваливались, в горле першило, из носа текла кровь.

ЭТО МОЕ ТЕЛО! Оно уже мое. Ты пустил меня в себя, теперь оно не твое. НЕНАДЕЙСЯ!

Глава 29

Тварь пыталась захватить МОЕ ТЕЛО! АААРР!

Среди гигантских техногенных руин стояли мы. Мое тело казалось маленькой точкой на фоне одинокого небоскрёба и огромной ящерицы, оплетающий своим гигантским телом развалины. Страха не было. Я чуял — этот мир мой и эта ТВАРЬ РЕШИЛА, ЧТО Я ЕЙ ОТДАМ МОЕ! С жуткой улыбкой я стоял на потресканом асфальте и смотрел как эта тварь пыжица стараясь выжить.

Подчиняясь моей воли обломки строений поднялись в воздух. Тонны осколков старого мира кружились в танце волнами обрушиваясь на тело титанической твари. Она ревела, держась за руины небоскреба.

В руке из пыли собралась глефа,