Голос женщины зазвенел металлом:

– Я даю девушкам инструмент, как они его используют – это их выбор, по какому ценнику обменивать свою манкость. Весь мир – огромный рынок, вы меняете любовь близких на заботу о них, уважение начальства на ваше трудолюбие. Деньги – аналог любви, современным кокоткам и гейшам не пишут стихи или картины. Есть другой способ выразить свое восхищение, более современный.

Оперативник закивал, нет возможности терять время на разговор, который так ловко обтекал вопрос о Баниной и человеке, который оплатил ее обучение. Пускай психолог подводит любую философию под свои уроки, как вытянуть из мужчины побольше денег, видимо, и правда так устроен современный мир. Лев кивнул на ежедневник из коричневой кожи:

– Я думаю, что вы ведете бухгалтерию. Можете посмотреть, кто оплачивал занятия Алисы, и вспомнить этого человека?

Психолог кивнула, и хотя ни один мускул на ее лице не выразил недовольства, по растаявшему бархату в голосе опер понял, что рассуждать о гейшах нового века Наталье нравилось больше. Женщина принялась листать толстую книгу, нашла необходимую запись и усмехнулась:

– Надо же, прекрасно помню этот заказ.

– Вы видели заказчика? – обрадовался опер. Наконец-то, не зря он потерял столько времени, выслушивая психолога. Внимательная женщина сможет описать главаря всей преступной банды.

Психолог покачала головой:

– Деньги принес курьер в конверте. Я не видела заказчика, все общение происходило через интернет.

Женщина улыбалась, явно о чем-то вспоминая. Она прищелкнула пальцами и закрыла глаза:

– Я помню четко запах, от денег в конверте шел такой специфический слабый запах. А говорят еще, что деньги не пахнут. Аромат металла и технической смазки, как на железной дороге.

– Запах метро? – уточнил Лев.

Наталья в ответ пожала плечами:

– Может быть, или автомастерской. Я в метро не была больше 10 лет, предпочитаю личный транспорт.

Теперь она была не обаятельной умной гейшей с бархатным голосом, а жесткой бизнес-леди, у которой каждая минута на счету. По нажатию невидимой кнопки на отполированном столе в дверях возникла вышколенная секретарша. Наталья вежливо улыбнулась:

– Проводи, пожалуйста, гостя. Прошу прощения, у меня через две минуты начнется консультация. Если возникнут вопросы, то буду рада ответить на них. Мою визитку сейчас вам дадут.

«Интересно, что Наталья говорит секретарю, чтобы та всегда улыбалась так сдержанно восемь часов подряд на рабочем месте. Тоже философию о красоте Джоконды?» – мелькнула в голове насмешливая мысль. Секретарша с застывшей улыбкой выдала визитную карточку, приподняла на миллиметр уголки губ на прощание.

На улице Лев взглянул на часы и снова спустился в метро, который раз за эту неделю, чтобы добраться до бара «Золотой лев». Сразу за дверьми он втянул ставшую знакомой особенную смесь из пропитки для рельсов, смазки вагонов метро, привкуса железа. В голове щелкнула мысль: «Это были деньги из метрополитена, они лежали здесь несколько часов как минимум, поэтому успели пропитаться специфическим запахом. И это не запах автомастерской, иначе Наталья бы его опознала, раз много лет ездит на машине. Там пахнет резиной и машинным маслом, а метро напоминает аромат железной дороги из-за одинакового технического обслуживания». Тут же его окликнули. Дежурная по станции махала из своей будочки, приветствуя, словно старого знакомого:

– Ну, наконец! Я вас жду, высматриваю, когда приедете! Тут вам записочка из полиции.

Едущие на эскалаторе рядом пассажиры с любопытством закрутили головами, высматривая, кому же полицейские оставляют послания. Дежурная отдала сложенную вдвое бумажку и, нисколько не смущаясь тем, что в курсе содержимого, заявила:

– Так вы что, преступника ищете среди наших техников? Они ж работяги простые, какие им преступления, только и умеют, что похмеляться да болты свои крутить.

Лев развернул бумагу и пробежался по списку фамилий, пять человек побывали на станции в ночь с прошлой пятницы на субботу. Трое – бригада обходчиков, которые проверяли состояние рельсов, один – электрик, а еще один – уборщик. Оперу не повезло, информатор попался лаконичный, и вместо имени напротив уборщика и электрика стояли фамилии с буквой «П» вместо имени. Павел? Петр? Платон?

– А вы знаете, как их зовут, того, кто убирается на станции, и вашего электрика?

Дежурная хихикнула:

– Молчун и Свистун. Один молчит всегда, а второй вечно свистит под нос. По именам мы их не кличем, они тут возятся со своими инструментами, когда я уже на выход иду.

Лев поблагодарил и направился на посадку, на всякий случай встав подальше от черного провала, откуда должен был показаться вот-вот поезд. Он складывал в уме совпадения, которые открылись за последний час. Запах метро на деньгах, которыми рассчитывался организатор, имена ночных сотрудников метрополитена, начинающиеся на «П», и некий Петр, который придумал всю схему обработки богачей, нашел исполнителей и выстроил цепочку из банковских счетов. Вот только одно его смущало, ведь права дежурная: технические службы – это, как правило, обычные работяги, которые умеют максимум пользоваться банкоматом, а не проворачивать сложные финансовые схемы, устанавливать и настраивать терминалы оплаты. В своих заметках он поставил себе пункт проконсультироваться с программисткой Аленой по поводу переводов денег, можно ли будет найти хоть какие-то следы неизвестного Петра. Что, если в метро работает лишь очередной исполнитель, которому платит Петр, как платил Алисе, бармену и психологу Наталье? За хорошую сумму работяга может согласиться на попытку похищения или толкнуть человека под поезд, а вот ума сделать все ювелирно и без ошибок не хватает. Он дождался, пока движущаяся лента вынесет его на поверхность, и набрал напарника:

– Станислав, нужна будет вечером твоя помощь.

– Опять еды привезти? Или постирать в этот раз? – напарник по расследованию явно был на взводе, а значит, день прошел впустую. Никаких результатов – свидетели ничего внятного рассказать не могут, улики утеряны, версии не подтвердились.

– Подъезжай к станции метро в 12 вечера, – попросил он коллегу.

Лев не стал реагировать на уколы коллеги. Он уже выучил, что, если ответить Стасу на язвительное замечание, то вспыхнет между ними ссора, словно пожар, да такая, что потом в кабинете будет висеть гнетущая тишина не меньше недели. Да к тому же он стоял уже напротив вывески с желтым силуэтом льва. Золотые буквы выглядели облупленными желтыми линиями, грязная дверь и мусор вокруг входа бросались в глаза. Так же как его посетительницы, волшебные ночные феи, заведение выглядело под трезвым взглядом при свете дня совсем обычно, растеряв налет элитарности. Лев повернулся спиной к дверям и начал свое путешествие по улицам, повторяя маршрут Леонова. Первый квартал состоял из обычных многоэтажных новостроек за высокими заборами, придворовые территории элитных жилых комплексов были оборудованы системами видеонаблюдения,