- Обожди малость, светлый княже, - взмолился один из ловчих, по прозвищу Куница - С утра крошки хлеба во рту не было. Люди устали, да и мясо уже готово. Остынет же. Дозволь поснедать чуток, тогда и в путь веселее будет выдвигаться.

- Верно мыслишь, Куница, - согласился князь, - Подкрепится перед дорогой никогда не помешает, - Время терпит. Только не засиживайтесь долго, чай не на пиру будете. Вишь каково стало? Домой надобно поспешать.

- Не беспокойся, не впервой. Всё по-борзому справим, - обрадованно засуетился ловчий, - Присаживайся с княжичами к огню.

Все быстро расселись у костра. Самые почётные места заняли князь и его сыновья, которым постелили ковры поверх подложки из листвы и мелких веток и расставили на них миски и кубки. Остальные же расположились прямо на земле чуть поодаль. Подали дичь. После короткой, но обильной трапезы, отроки стали сноровисто разбирать княжеский шатёр и собираться в обратный путь. Всё снаряжение и остатки трапезы разложили по сидельным сумам. Работали споро. Не прошло и часа, как всё было готово и князь дал сигнал к выступлению.

Едва только начало смеркаться, как копыта лошадей уже зацокали по сухой деревянной мостовой главной улицы Вручая. Вечерело и людей на улицах встречалось не много. Узнавая князя, они сторонились, давая дорогу и низко кланялись. Мостовая была проложена, как обычно, прямо до торжища, а княжий двор стоял чуть в стороне от него, возвышаясь за рядом домов «лучших людей». Но это не помешало дворовым отрокам ещё издали заметить княжескую свиту и заранее распахнуть ворота перед господином.

Заехав к себе на двор, Станислав легко соскочил с коня и бросив поводья смердам, направился в дом. В просторной гриднице уже собрались ближние бояре и воеводы, никто не расходился, все ждали возвращения князя.

Вечер выдался жарким и в комнате стояла духота, несмотря на открытые ставни. С улицы почти не проникало свежего воздуха. Горели факелы и сальные светильники, источавшие резкие запахи и уничтожая последние остатки кислорода в комнате. Бояре беспрестанно обмахивались кто чем мог и вытирали потные лица рукавами.

Чуть в сторонке, на широкой лавке у стены сидели три молодых отрока в пыльной одежде и таких же сапогах – гонцы. И хоть они валились с ног от усталости, но вида не подавали и терпеливо дожидались князя. Увидев Святослава, они проворно вскочили на ноги и отвесили земной поклон:

- Приветствуем тебя, светлый княже! – заговорил старший, доставая из-за пазухи свиток с подвешенной к нему большой круглой печатью, - Грамота тебе от Великого Кагана Севолода Велимировича. Приказано в самые руки.

- Во как! Братец мой проворен вельми, - усмехнулся князь в пышные усы, принимая грамоту, - Не успел отец отойти, как он уже и Великим Каганом себя объявил.

- Так ему из Тургура ближе всех до столицы будет, - проговорил кто-то из бояр.

- Да и что в том такого, он ведь старший в роду. Кому, как ни ему за отцом править, - вставил другой.

- Ну что ж, посмотрим, что он пишет, - сказал князь.

Прочитав грамоту, Станислав обернулся к собравшимся. Десятки глаз устремили на него вопрошающий взгляд. Всем было любопытно узнать какие новости пришли из Святограда.

За долгие годы правления Велимира люди уже отвыкли от кардинальных изменений в их жизни. Жизнь текла своим чередом. Казалось, что всё настолько было предопределено нерушимой Верховной волей, что ничего уже нового случиться не может. А тут такие известия – Великий Каган умер! В Святограде - новый правитель. Как теперь всё сложится никто предположить не мог.

- Стольные бояре объявили Севолода, брата моего, новым Каганом, - проговорил Станислав на удивление несколько небрежно, - Тепереча он зовёт меня в Святоград. Требует клятву верности. Обещает свою милость и братскую любовь.

Присутствующие бояре и воеводы сразу зашевелились и зашумели. Всякий хотел