— Нагадил и сбежал! — отозвался Тар, наблюдая, как клановые сортируют раненых и мертвецов из случайных жертв. Площадные техники не делают различий между правыми и виноватыми — разят тех, кто попал под удар. Сколько невольных свидетелей заплатили жизнью за свое любопытство? Десять? Двадцать? — Но я его найду.

— Я с тобой! — вскинулся Бадрис.

— Нет! — Пальцы Тара крепко сжали плечо брата. — Ты останешься в Палате Власти. Пусть выбирают своего императора! Это сейчас самое важное.

В одном Бадрис был неправ. Главный вопрос у палаты Власти не «кто виноват» а «кого обвинить». И Тар отлично знал, кто может стать крайним. Да и толпы за воротами Белого города внушали ему опасения. Можно не любить городскую толпу, но не стоит ее недооценивать. Хагронг походил на большую бочку хинданской огненной пыли. Искра — будет взрыв, в котором погибнет немало горожан. И какой-то умник по имени Тибер уже подпалил фитиль.

* * *

Красный двор встретил нового хозяина легким запустением. После гибели Лорса, императрица Лиара охладела к ведению дел. А сам Тибер был слишком занят, чтобы взваливать на себя заботу о резиденции в Белом городе. Он и вспомнил про нее только из-за очередного совета, должного в любом случае стать последним.

Большая часть оставшейся охраны утром ушла вместе с ним. Сейчас бойцы Красного двора должны находиться на площади, с недоумением взирая на царящую суету. Если не погибли в пламени разожженного его криками пожара.

Но это к лучшему. Зачем ему чужие люди, в верности которых он неуверен? Потом он наберет себе новую личную гвардию. Которая будет верна только ему, а не хотелкам каких-то там родов клана, пусть и союзного, даже родственного.

Особой веры бойцам клана Вэйр, составлявшим костяк стражи Красного двора, у Тибера никогда не было. Он отлично помнил их презрительные взгляды, тихие насмешки за спиной. А порой и не тихие, сказанные ему прямо в лицо. Принц-калека, кутила, шут и пьяница — вечный позор Красного двора.

Но где все эти насмешники теперь? Кто-то погиб в бесконечных стычках этого беспокойного лета. Других сейчас его братец Тар режет на площади.

Впрочем, кое-кто еще остался. Но это ненадолго.

Распугав немногочисленных слуг, Тибер решительным шагом дошел до возвышавшегося чуть в стороне от главного поместья Зала Предков. Четыре стражника, жалкие остатки сил Красного двора, стояли перед входом. А значит, его дорогая мать снова там, скорбит перед ритуальной табличкой Лорса.

— Ваше… — вытянулся старший из стражников. Имена этих жалких кукол никогда не задерживались в памяти Третьего принца.

— Нет времени! — резко осадил он воина. — Вы четверо за мной.

— Но императрица… — попытался возразить старший, но Тибер вновь его властно прервал.

— Это ненадолго! С матерью ничего не случится.

Он с неприязнью покосился на Зал Предков. Даже мертвый Лорс получал больше внимания и любви, чем он.

Путь до подземелий не занял много времени. В основной части располагался винный погреб, сделавший бы честь императорскому. Пройдя между строгими рядами больших бочек, Тибер проигнорировал лестницу, ведущую еще ниже, в ледник со скоропортящимися продуктами.

Обмениваясь короткими репликами, четыре последних стража Красного двора даже не пытались скрыть своего недовольства, но послушно топали следом.

Достигнув конца винного погреба, Тибер встал перед ровной стеной с магическим светильником. Уперся в нее руками, словно пытался сдвинуть с места. Стена вздрогнула и действительно начала сдвигаться, открывая проход в другую, скрытую о посторонних глаз часть подземелья.

— Заходим. И не вздумайте хвататься за оружие, — кивнул Тибер на проход. — Это союзники. Моя мать в курсе, — беззастенчиво соврал он. Про подземелье императрица Лиара знала, а вот о поселившихся не так давно гостях — нет.

Многие задавались вопросом, куда исчезли Белые жрецы Хагронга. Но и в самых смелых фантазиях никто не мог предположить, что их укрытием станут подземелья Красного двора.

Стоило Тиберу шагнуть вперед, как ему в грудь уперлось острие меча.

— Стоять! — Глухой голос несшего стражу у входа флагеллянта вызывал дрожь, как и совершенно пустой взгляд, словно у мертвеца.

— Свои! — отмахнулся Тибер, пальцем осторожно отведя лезвие чужого меча в сторону. — Где брат Анато?

Услышав свое имя и шум открываемого прохода, глава Белых жрецов появился из боковой комнаты. Одарив принца неласковым взглядом, жрец что-то прикинул и кивнул.

— Похоже, твой прекрасный план не сработал, — хмуро констатировал он, быстро поняв причину столь раннего возвращения Третьего принца.

— Да, — не стал спорить Тибер. — По-хорошему они не захотели. Придется по плохому.

— Все готово, но нужны еще…

— Я знаю, что нам нужно, — отрезал Третий принц, указав глазами на своих спутников из остатков клановых бойцов Красного двора. — Они одаренные — этого хватит. Остальное на тебе, флагеллянты нам теперь не очень-то и нужны. Где Кэра?

— Я здесь, — девушка появилась с противоположной стороны из другого уходящего в темноту хода. — Что происходит?

— Объяснения потом. Ты закончила с тем, что я утром просил тебя сделать?

— Магема готова, — послушно пояснила она. — Но зачем тебе понадобилась печать высшей защиты света?

— Она понадобилась не мне, а тебе, — сухо отозвался Тибер.

— Это как-то связано с Белыми? — уточнила Кэра, стрельнув неласковым взглядом на Белого жреца. Анато ответил девушке тем же. Бывшая приспешница Первого принца ему никогда не нравилась. — Они тоже все утро возятся в подвале, строя неизвестную мне сложную, комбинированную печать.

— Как-то связано, — односложно отозвался Тибер, закрыв глаза.

От его тела пошла физически ощутимая волна силы. Клановые бойцы застыли, дернулись, скованные невидимыми воздушными путами и повалились на пол.

— Приступай к ритуалу, — распорядился Тибер, указав Анато на воинов, ставших пленниками.

— Ты уверен? — в голосе Анато прозвучали нотки казалось бы неведомого Белому жрецу сомнения. — Никто не сможет этим управлять.

— Все в руках Пресветлого, — насмешливо ухмыльнулся Тибер. Делиться с фанатиком фактом своей одержимости он не собирался. — Я справлюсь! А вы с Кэрой спрячетесь за печатью света.

— Хорошо, — сдался Анато. — Забирайте их, — кивнул он на пленников.

Флагеллянты подхватили скованные техникой ветра тела за ноги и небрежно потащили в сторону комнаты, из которой появился их глава.

— Ты не хочешь мне ничего объяснить? — вновь уточнила Кэра, нервно постукивая пальцами по ножнам. Происходило что-то непонятное и странное. А весь ее опыт подсказывал, что от подобного стоит держаться как можно дальше.

— Сейчас ты все увидишь, — сообщил ей Тибер. — Помни о главном, — тихо напомнил он, склонившись к уху девушки. И уже громче добавил, словно пытался успокоить: — Тебе ничего не угрожает.

Безмолвных пленников уложили в центр печати.

От этой картины у Кэры засосало под ложечкой. Было совершенно ясно, что сейчас произойдет жертвоприношение. Это понимание, сложенное с общим знанием магических печатей, дало ответ — зачем Тиберу это понадобилось.

Глаза ее расширились. Этого следовало ожидать, но ожидания — это одно, а неприятная реальность — совсем другое.

Следом за пленниками к ее удивлению в печать послушно легли все флагеллянты, исключая предвестника, рядом с которым она встала.

Брат Анато склонился над первым из пленников, в свете магических светильников сверкнул острый нож. Кэра закрыла глаза. Она видела много смертей и казней, но эта картина проняла даже ее.

Жалела она только об одном — заткнуть уши, чтобы не слышать предсмертных хрипов умирающих, было бы уже слишком.

— На формирование устойчивого прокола нужно время, — напомнил брат Анато.

Закончив жертвоприношения, он коротким импульсом эмира активировал печать. План Третьего принца ему не нравился. Но иного выхода нет. Да и уничтожить разом всю верхушку империи было соблазнительно. Кто знает, может и Третий принц, несмотря на всю его уверенность, этого не переживет. Единственным свидетелем произошедшего остается эта лари Овейн, но с ней он справится. И город узнает только ту правду, которую он захочет ему поведать.

Правду о предательстве одаренных и жертвенности, храбрости и отваге последователей истинной веры!

— Время не твоя забота! — отрезал Тибер. — Кэра, хватит жмуриться. Пропустишь все самое интересное. Сколько времени у меня будет?

— Долго прокол не протянет — слишком мало жертв, но один день я гарантирую… Началось, — вздохнул Анато, чувствуя, как от противной миру