Глава 6

Два вида репрессий

Репрессии «партийные» и против коммунистов-разведчиков

Репрессии 1937–1938‐го годов против рядовых партийцев и оппозиционеров нужно разделить на два вида, два потока, которые не имели друг к другу никакого отношения.

Во-первых, это репрессии, которые я назвал “партийные”. К ним относятся как репрессии против работников партийных органов, так и “отстрел” военных и работников НКВД. Именно этим репрессиям были посвящены статьи периода “перестройки”, о них пишет “Мемориал”, говорят в передачах “про Сталина”. Их катализатором были московские процессы против старых большевиков. Только их как бы расстреливали, а их последователей-оппозиционеров расстреливали по-настоящему.

Но ведь количество “партийных” репрессированных за 1937–1938 годы составило всего 7 % от общего количества пострадавших. Много, но до “разгрома партии”, о котором твердили “перестроечные” газеты, далеко.

Так, согласно статистике НКВД за 1937 год, по политическим делам было осуждено 936 750 человек. За 1938 год было осуждено “политических” 638 509 человек. Всего за два года — 1 575 259 чел., из них расстреляно было: в 1937 году — 353 074 чел., в 1938 году — 328 618 чел. — всего 681 692 человек [128]. Это — всего, включая репрессированных и по приказу № 00447 (о нём ниже). По этому приказу было арестовано 1 114 110 чел. и расстреляно 633 955 человек. Посчитаем: 1 575 259–1 114 110 = 461 149 чел.; расстреляно: 681 692–633 955 = = 47 737 человек.

Конечно, 47 737 расстрелянных “партийцев” — это очень много, но, с другой стороны, всего 7 %. И вот итог по ВКП(б): в январе 1934 года в партии состояло 1 874 488 члена, а в 1939 году — 1 588 852. То есть за 5 лет партия уменьшилась на 285 636 членов. Ясно, что в это число входят и умершие, и просто исключённые, и коммунисты, совершившие чисто уголовные преступления.

Я немного остановлюсь на “партийных репрессиях”.

“Паровозами” судов “на местах” против “врагов народа” были московские процессы против руководителей большевиков. Да, они не были расстреляны — но об этом “забыли сообщить” на места. И там начались настоящие репрессии и выносились реальные приговоры.

Да, московские суды были сфальсифицированы, ибо проходили по сговору между “обвиняемыми” и “обвинителями”. Но на местах, повторяю, об этом сговоре не знали. Как там проводились суды — тоже с фальсификациями? В большинстве случаев — да, ибо “дело”, как правило, состояло из доноса, краткого допроса и приговора.

Для чего это нужно было властям? Для создания армии рабочих, которые осваивали бы труднодоступные места, где были полезные ископаемые, и которым не надо было вообще платить.

Конечно, бóльшую часть обитателей лагерей составляли обычные уголовники, которые потом, при Хрущёве, стали объявлять себя “жертвами репрессий”. И с хрущёвских времён людям внушили, что все процессы 1930‐х годов были выдуманные, сфальсифицированые Сталиным. Это, конечно, не так. Всё можно довести до абсурда.

Но ещё больший абсурд — когда “Комиссия Политбюро ЦК по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 1930–1940‐х и начала 1950‐х годов” под председательством А. Н. Яковлева реабилитировала всех приговорённых. Правда, не всех “жертв”. Например, по процессу “Правотроцкистского блока” Н. Бухарина, А. Рыкова, Х. Раковского и др. реабилитировали, а вот Г. Ягоду — нет. Получается, что Н. Бухарина записали с Г. Ягодой в одну организацию по ошибке и Ягода один организовал заговор? То есть всё, что говорил на процессе Бухарин, у него выбили следователи, а всё, что говорил Ягода — правда? Абсурд!

Интересно, что в материалах “Комиссии Политбюро…”, опубликованных в номерах журнала “Известия ЦК КПСС”, подробно говорится о предъявленных обвинениях и доказательствах вины участников дел, а в конце — несколько абзацев, стандартных для всех дел о реабилитации: рассмотрев предъявленные обвинения, “Комиссия Политбюро…” не находит в них состава преступления, так как эти обвинения были сфальсифицированы. Но почему, на каком основании?!

На местах активно разоблачали “врагов народа”. В 1937–1938 годах практикуются и аресты невиновных людей на основании доносов. Особо надо отметить роль такого разоблачителя “сталинских преступлений” как бывшего троцкиста Хрущёва.

Его, по рекомендации Кагановича, “избирают” первым секретарём ЦК КП(б)У, и он немедленно приступает к своей “работе”. Какой? О ней можно узнать из письма Сталину: “Дорогой т. Сталин! Украинская и Киевская партийные организации (То есть сам Хрущёв. — А.С.) ежемесячно отсылают в Москву списки для репрессирования 15–17 тысяч человек. Москва же утверждает только 2–3 тысячи. Прошу Вас срочно принять меры” (“Досье Гласности”, 2000, № 6). И такая вакханалия арестов была не только на Украине. Правда, после прихода к власти, Хрущёв почистил архивы, но многое осталось.

Сегодня известно, что инициатива в проведении репрессий принадлежала первым секретарям обкомов, таким как Р. Эйхе, П. Постышев, И. Варейкис, А. Криницкий, М. Багиров и тот же Н. Хрущёв. К ним присоединились и другие “первые”. Да, они требовали у политбюро начать репрессии. Ну и что?! Если бы политбюро было против проведения репрессий, то эти секретари были бы немедленно сняты с должностей. А Сталин не подписал бы ни одного “расстрельного списка”.

Наоборот: “противник репрессий” И. Сталин посылает в Армению А. Микояна “разобраться”, в результате чего сотни человек были посажены. Другие члены политбюро ЦК ВКП(б) тоже едут по стране “наводить порядок”. Хорошо известны такие поездки “железного наркома” Л. Кагановича, после которых почти все местные руководители арестовывались.

А о том, что, Сталин, якобы, не знал о размахе репрессий, В. Молотов сказал Ф. Чуеву: “Сказать, что Сталин не знал об этом — абсурд, но сказать, что он один отвечает за все эти дела — тоже, конечно, неправильно”.

Показательны и такие факты. Согласно книге “Кто руководил НКВД. 1934–1941” (М., “Мемориал”, 1999), в НКВД СССР с 10 июля 1934 года по 26 февраля 1941 года: из 54 человек, занимавших руководящие должности в центральном аппарате, евреи занимали 23 должности, что составляет 42 %. В том числе из 3‐х наркомов внутренних дел — 1 еврей или 33,3 %. Из 15 заместителей наркома внутренних дел СССР — 5 евреев или 33,3 %.

В Главном управлении государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР в период с 10 июля 1934 года по 28 марта 1938 года: из 34 человек, занимавших руководящие должности, 24, или 70 % — евреи. В том числе из 2‐х начальников ГУГБ НКВД СССР — 1 еврей (Агранов Яков Саулович), или 50 %.

Руководители подразделений госбезопасности с 28 марта 1938 года по 29 сентября 1938 года: из 52 человек на руководящих постах 30 человек, или 57 % — евреи.

Руководители подразделений госбезопасности с 29 сентября 1938 года по