Это были совсем не те слова, что я жаждала услышать. Нельзя убивать надежду, иначе как дальше жить? Сжав зубы, я протянула руку и коснулась холодной щеки. Глаза его были закрыты, словно Фрид погрузился в глубокий сон. Да, пожалуй, так и было.

– …но есть один-единственный способ… – как сквозь стену донесся голос Ланди.

Я встрепенулась, бросила на лекарку полный надежды взгляд. Мне все равно, что за способ, я испробую все, даже в царство Эльдруны отправлюсь.

– Можно попробовать вернуть его магией… – шепнула Ланди, присаживаясь рядом. – Но не магией стихий, а той древней и сильной магией, которую может творить лишь любящая женщина.

Я вскинула на нее взгляд. Лекарка говорила серьезно и тихо, глаза светились сочувствием.

– Что надо делать?

Ледяной… какой же он ледяной! Не верилось, что мой полный жизни и света муж может быть таким – немым и неподвижным, бледным. Но не слабым, нет. Я знала, что внутри он борется, его не взять голыми руками. Жизнь бьет в нем ключом, ее так просто не погасить. Это не огонек свечи, это бешеное пламя.

– Проси его вернуться. Проси всех богов о помощи. И, если так угодно судьбе, он тебя не оставит. Но твоя просьба должна быть жарче лавы в жерле вулкана, крепче камня и чище льда.

Она по-матерински погладила мое плечо и поставила рядом горшок с мазью.

– Я оставлю вас одних. Здесь никому больше не место. Никто не должен мешать общению двух душ.

За Ланди закрылась дверь.

Фрид лежал под шкурами обнаженный и холодный, как лед. Тщательно растерев его торс согревающей мазью, я стянула штаны и рубашку, чуть не растянувшись на полу от слабости. Буду греть его, как настоящая жена-северянка.

Забралась под шкуру и прижалась щекой к спине, а ладонь положила на грудь – как раз напротив сердца. Хотелось бережно взять его в руки, согреть, почувствовать пульс.

Я не знала, что делать дальше. Горло перехватил спазм. Хотелось сказать так много, но мысли напоминали рассыпанные бусины, никак не желали низаться на нить. Да и говорить красиво и искренне я никогда не умела. Несколько раз открывала рот, как рыба, но из горла вырывались судорожные вздохи. Что было сил я прижалась к нему со спины, крепко обнимая и вонзая в кожу ногти.

Только в эти горькие моменты я осознала, как была слепа. От этого только хуже! Каково было столько времени жить с повязкой на глазах? Почему упорно не замечала того, что было перед носом?

– Как же так, Фрид? Как так? – простонала жалко. – Ты ведь никогда не сдаешься. Я знаю тебя недолго, но это успела понять.

Закрыв глаза, провела носом по его шее, вдыхая запах и пробуждая теплые воспоминания. Зарылась лицом в волосы и снова заговорила. С каждым словом становилось все легче и легче, речь потекла, как ручей.

– Я не хотела ни к кому привязываться, никого пускать в душу… Но ты пробрался туда без разрешения, подчинил мои мысли… А теперь хочешь уйти и бросить меня одну. Навсегда одну… Я уже теряла близкого человека, снова просто не вынесу!..

Я судорожно вздохнула. Воздуха не хватало, меня трясло от отчаянья и пережитого страха, от боли и возможности потерять его навсегда. Я ведь только его обрела! Сама же, дурочка, так долго сопротивлялась и отталкивала. Печально, что именно при угрозе потери сознаешь ценность того, что упустила.

– С тобой я стала сильней… Ты научил меня прощать… Показал, что можно простить даже врага. И что можно простить… саму себя. Ты забрал мою прежнюю жизнь, но взамен предложил гораздо, гораздо больше.

Под веками стало горячо и мокро, по виску скользнула соленая дорожка и запуталась в волосах.

– С тобой я стала лучше. Я смогла дышать, жить, улыбаться. Поняла, что значит быть цельным человеком, а не осколком. А еще, что значит желать кого-то. Мне нравится говорить с тобой, наблюдать за тобой, когда ты этого не видишь. Я без оглядки доверю тебе свою жизнь.

Ты во многом лучше меня. Великодушней, искренней и прозорливей. Я не знаю, за что ты полюбил меня. Отпустить тебя выше моих сил. Если ты вернешься, обещаю, что перестану вести себя, как капризная злая девчонка. Ты нужен мне, нужен своей семье… Мы ведь семья, правда?

Руки скользили по груди, и я представляла, как ему в грудь вливается живительная сила, уничтожая проклятую метку. О, как я ненавидела смерть, как желала изгнать ее прочь! Под этой крышей ей не место, я не позволю забрать своего мужа и сделать вечным слугой Эльдруны.

– Я не отдам тебя никому из богов. Ты хочешь разрушить проклятье. Я могу тебе помочь. Я знаю, как это сделать, и ты знаешь тоже. Мы оба это поняли уже давно, но молчали. Я надеюсь, что ты слышишь мои слова. Не вздумай умереть, борись, Фрид…

От безумной усталости и истощения не было сил даже говорить. С каждым словом губы двигались все тяжелей. Сознание уплывало туда, где тепло. Казалось, я лежу в лодке, мягко раскачиваясь и слушая мерный плеск волн.

Под рукой слабо и редко билось сердце, и я представила, как проникаю в сознание Фрида, вхожу в его внутренний мир. Как наши тела и души становятся единым целым. Я пыталась вплавиться в него, врасти, оставить свои следы. У него ведь получалось вытащить меня, я тоже должна попытаться! Уцепиться за тонкую ветку, готовую в любой миг сломаться.

«Ты слышишь меня? Возвращайся!»

Вокруг снова тьма и пустота – ни запахов, ни ощущений, ни звуков. Только эхо моего голоса, отчаянье и безумная вера.

«Я. Не. Пущу. Тебя. Ты мой, ясно? Мы еще поживем…»

Глава 21

Фардана

Едва открыв глаза, борясь с чудовищной слабостью, я бросилась проверять, жив ли он? Вернулся ко мне? Но тело было холодным, словно его достали из ледяной воды, а на груди серебрился след от прикосновения твари. Еще никогда морозные узоры не казались такими уродливыми. Неестественными настолько, что хотелось содрать ногтями. Зима рисовала красоту на стеклах, но на человеческом теле это был знак смерти.

От чувства собственного бессилия, от рвущего душу отчаянья хотелось зарыдать. Из-под ног словно выбили почву, и я полетела вниз – в темноту и неизвестность.

– Ну ничего… это только первая неудача.

Потом аккуратно пристроила голову на широкой груди, слушая, как тихо и медленно бьется сердце моего южанина.

– Ты жив, а это главное. Наша связь