За прошедшие двенадцать дней я уже успела соскучиться не только по Шону, но и по нашему пентхаусу, и возвращалась туда с нетерпением. Господина Феррена дома не оказалось. Но меня это даже обрадовало. Недолго думая, заказала из ресторана его любимые блюда, вино, накрыла праздничный стол, переоделась в нарядное платье и принялась его дожидаться.

Шон не пришел. Ни в восемь вечера, ни в десять, ни в одиннадцать. Меня это взволновало. Неужели он опять где-то вкалывал? А может, решил, что после сдачи проекта я захочу еще пару дней побыть у себя? В голове пронеслось воспоминание о нашем последнем разговоре и о том, что он хотел взять тайм-аут. Что, если Шон решил меня специально игнорировать? Ответа я не знала и, поникшая, отправилась спать.

Разбудил меня желтоватый отблеск настольной лампы и какое-то странное шуршание.

Медленно приоткрыла глаза и с удивлением обнаружила Шона. Он сидел в кресле напротив кровати, положив ногу на ногу, и что-то рисовал в своем блокноте карандашом.

– Привет, – тихо сказала я.

Шон поднял на меня глаза, улыбнулся. А я, опершись на локоть, оторвала голову от подушки.

– Когда ты пришел?

Вместо ответа Шон приложил указательный палец к губам, а затем развернул ко мне свой блокнот. На белоснежном листе красовался набросок моего портрета.

– Не вертись, – только и сказал он, и я, блаженно улыбаясь, вернулась в прежнее положение.

Шон перестал рисовать примерно через полчаса. Закрыл блокнот, положил его на тумбочку. Но когда я попросила показать, что у него получилось, Шон усмехнулся, отрицательно покачал головой и, перебравшись на краешек нашей постели, нежно меня поцеловал. Мысли о рисунках были мгновенно позабыты…

Мое видео Шону понравилось. Мы его просматривали в салоне карлета, посмеиваясь, пока летели следующим вечером в Хрустальный замок на ежегодный торжественный бал, посвященный окончанию Второй мировой войны. Туда были приглашены все сливки общества Либрума.

Мы как раз пролетали над Хрустальным мостом, когда я неожиданно увидела внизу Мари.

Длинные рыжие волосы были растрепаны, бретельки короткого черного платья соскользнули с плеч. Она хохотала, вырываясь из объятий какого-то высокого темпераментного брюнета, который то и дело ее целовал и, кажется, совсем позабыла о Томе. А ведь они не так давно расстались…

– Что с тобой? – тихо спросил Шон, заметив перемену в моем настроении.

Я смущенно потерла лоб.

– Ничего. Просто… Помнишь, я тебе рассказывала, что парня моей подруги уволили из Пантеона и отправили отрабатывать долг перед Эдемом? – Шон кивнул. – Сейчас я увидела ее с другим…

– Любви не существует, Карина, – авторитетно заявил Шон, и я улыбнулась.

– Бестактно напоминать…

Шон ухмыльнулся и резко развернул карлет вправо, готовясь к посадке. На душе стало легче, но неприятный осадок все же остался.

– Шон, у нас ведь все будет не так? – с затаенной тревогой спросила я и тут же пожалела о своих словах.

Шон внимательно на меня посмотрел, поднес мою руку к губам и нежно поцеловал.

– Разумеется. Я никому тебя не отдам.

Его горячее дыхание обожгло кожу, вызывая приятную дрожь, а низкий, чуть хриплый голос подействовал на меня расслабляюще. Настроение мгновенно улучшилось, и я, оправив складки моего наряда, выпрямила спину, ожидая момента, когда Шон передо мной распахнет дверь карлета.

У меня было очень красивое белоснежное платье, украшенное серебристой вышивкой, с рукавами-фонариками и талией под грудью, а на голове мерцал блестящий серебристый венок из декоративных роз. Шон был весь в черном. Мы улыбались, смеялись и танцевали в самом центре огромного бального зала вместе с другими счастливыми парами и не вспоминали о Мари и ее новом поклоннике.

Музыка стихла, Шон проводил меня на балкон, чтобы подышать свежим воздухом в ожидании очередной торжественной речи. Сумерки уже сгустись над сиявшим, словно новогодняя игрушка, городом, который веселился, шумел и определенно не собирался сегодня ложиться спать. С улицы доносились громкие крики, смех, в чернильно-синем небе то и дело взрывались яркие розово-желто-оранжево-голубые огни фейерверка, а теплый южный ветерок ласково касался моих плеч. Там, где еще секунду назад лежали руки Шона.

Мы говорили о всяких пустяках, шутили по поводу звездочки с неба, которую он, забавы ради, мне материализовал, и тут внезапно до нас долетел голос мэра Либрума.

– Дамы и господа, для меня большая честь приветствовать вас…

Шон взял меня за руку и неохотно сказал:

– Пойдем в зал?

Я кивнула, и мы покинули наше временное укрытие. Стали осторожно пробираться через толпу поближе к сцене, и в это время за нашими спинами раздались взволнованные и испуганные возгласы. Я стремительно обернулась, чтобы узнать, что происходит и увидела группу мужчин в черных кожаных плащах, которые уверенно двигались в нашу сторону. Стражи! Шон остановился и тоже замер, заметив их.

– Госпожа Грант, – неожиданно обратился ко мне их главарь. – Согласно пункту первому, шестому и десятому Постановления за номером шестьсот шестьдесят шесть «О переселенцах из других миров и прочих лицах, не имеющих гражданства, проживающих на территории Фантазийных Федеральных земель» в редакции от шестого ноль шестого девяносто шестого года от рождения Кристофера Нолланда, в связи с неуплатой налога в казну ФФЗ, мне поручено препроводить вас на принудительные работы, целью которых является компенсация долга Эдему. В случае отказа или оказания сопротивления мне надлежит использовать силу.

– Подождите… Что значит «за неуплату налога»? – растерянно переспросила я.