Маги освободили свой номер, на несколько ночей отправившись во флигель, потому что монахини согласились пожить вместе, а во вторую комнату в покоях леди Флетчер мы положили жену директора цирка, самоотверженно выводившую животных из маленького зоопарка. Подселили и к Эстер – она оказалась совсем не против, наоборот, кинулась помогать и заботиться, словно молоденькая гимнастка оказалась ее личной пациенткой и доброй подругой.

Затем были суматошный вечер, суматошная ночь и суматошный рассвет.

Спала ли я? Признаюсь, не помню…

Быть может, если только прикорнула на несколько минут в кресле, после чего, очнувшись, снова поднялась и отправилась дальше. Решала проблемы с едой, питьем, постельным бельем, магами и докторами. Помогала ухаживать за больными и объяснялась с теми, кто ломился в нашу дверь, разыскивая своих родных и близких, а еще с журналистами, которым оказалось у нас словно медом намазано.

Джаспер с Чарльзом никого не пускали, а пришедшая на помощь Эстер даже поставила на двери простейшие защитные заклинания.

Не помогало – народ пытался пролезть не только в двери, но и в окна, поэтому пришлось забаррикадировать магией еще и их. Наконец, не выдержав, я написала на грифельной доске – купила ее для занятий с детьми – список пострадавших, которые находились в «Охотничьем Уголке», попросив Джаспера повесить это у калитки.

Внизу добавила, что посещение больных только с письменного разрешения доктора Леграна, который эти письменные разрешения выдавать не собирался. И еще, что журналистам на территорию «Охотничьего Уголка» вход строго-настрого запрещен.

Зеваки в доме или же заглядывавшие в окна нам были не нужны, потому что мы решили больше не прятать тэргов. На такое у нас попросту не оставалось времени – многие из пострадавших находились в критическом положении.

Но это не отменяло того факта, что мне все-таки пришлось пообщаться с мэром – тот тоже почтил нас своим вниманием, но дальше дверей не прошел и он.

Я встала стеной, сказав, что мы будем разговаривать с ним только на крыльце. И то, очень быстро.

Оуэн Хейз оказался понятливым и много времени у меня не отнял. Пожелал нам терпения и выдержки, а больным скорейшего выздоровления, заявив, что выполнит все, что я только попрошу. Если что-нибудь понадобится для дома или пациентов – я должна смело к нему обращаться.

Напоследок добавил, что его конкурент на место в кресле главы Монрея Лайонел Вилмер, а также его сообщник Барли Мольен задержаны и сейчас находятся под следствием, после чего с благодарностью жал мне руку, словно я их лично задержала.

Перед самым уходом мэр вновь намекнул, что город меня не забудет.

Кивнула – ну что же, пусть не забывает, но сейчас мне не было до этого никакого дела. Наконец, распрощалась с мэром, выдавив из себя усталую улыбку на просьбы журналистов, толпящихся возле забора, рассказать, как идут дела у больных, после чего вернулась в дом, крепко-накрепко закрыв за собой дверь.

Наступал вечер, поэтому снова нужно было кормить пациентов, приходивших к нам с визитами докторов, монахинь и домочадцев… Но, самое главное, следить, чтобы никто не обидел тэргов, которые играли в лечении такую же важную роль, как и работники госпиталя.

Густав Легран на мой рассказ о существах из другого мира лишь кивнул, заявив, что нечто подобное он предполагал, и даже сказал, что на эту мысль его натолкнула близость Монрея к разлому. Затем выслушал мой сбивчивый рассказ о том, как вирты завоевали мир тэргов и что Зорган и Ирви никакого отношения к демонам не имеют – наоборот, они тоже пострадавшая сторона. Им едва удалось сбежать, так что виртами считать их не стоит.

Снова покивав, Легран вызвался немедленно с ними познакомиться.

Познакомился – доктор пришел к нам в дом, благо от госпиталя идти всего ничего, – и тэрги произвели на него самое сильное впечатление. Мне показалось, что у них с Зорганом даже установился ментальный контакт, а Ирви очаровала Густава Леграна своей любовью и лаской.

Затем доктор заявил, что возьмет монахинь на себя – в нашем полку снова прибыло, к нам вернулась сестра Флоренс, – после чего созвал трех сестер и закрылся с ними в библиотеке.

Вышли они оттуда минут через пятнадцать с крайне благостными лицами.

Уж и не знаю, что именно наплел им доктор, но на тэргов монахини нисколько не косились, и я очень скоро увидела, как сестра Долорес опустилась передохнуть в кресле в гостиной, а у нее на коленях дремала Ирви.

Потом прошла сестра Лючия с Зорганом на руках – кажется, они направлялись на кухню, решив чем-нибудь подкрепиться, – и я решила, что все будет хорошо.

К тому же к рассвету кризис миновал – ни вечером, ни ночью никто из новоприбывших не умер, а усталый доктор Легран, явившийся к нам то ли в три, то ли в четыре утра – словно время перестало иметь для всех в этом доме какое-либо значение, – сообщил, что магия тэргов сотворила чудеса.

Все пациенты «Охотничьего Уголка» непременно поправятся, и произойдет это в самое ближайшее временя.

Тут с кухни пришла Нана – она тоже не ложилась, но выглядела вполне бодрой и довольной жизнью. Выслушала доктора, уперев руки в бока, после чего заявила, что все это несомненно очень хорошо, но ее девочки совсем забегались, поэтому мы с Лилли должны немедленно отправляться спать. И Эстер с собой прихватить – каким-то непостижимым образом невеста некроманта тоже перекочевала в разряд Наниных «девочек».

Иначе она за себя не ручается.

Чтобы не доводить Нану до греха, мы с Лилли, подхватив порядком измучанных тэргов, отправились к себе. И Эстер увели – потому что она выглядела, как восставшая из мертвых, на что доктор Легран заявил ей вслед, чтобы она непременно отдыхала, иначе он лично погрузит ее в магический сон.

Весту самоотверженность невесты, подозреваю, не пришлась бы по душе, но магов с нами не было. Айдан с Корвином Диксоном, захватив с собой еще и некроманта, куда-то отправились на ночь глядя и до сих пор не вернулись, хотя уже рассветало.

Я не могла найти этому факту нормального объяснения, и Лилли с Эстер тоже не знали, почему они бросили нас и больных в столь сложный момент.

Но сил тревожиться еще и из-за магов у меня попросту не оставалось.

Поэтому я добрела до комнаты, последними силами стащила с себя платье и рухнула на кровать. Прижала к себе Ирви – Зорган остался с монахинями, – после чего моментально провалилась в сон.

***

Поднялась я часа через три с гудящей головой. Лилли еще спала, а Ирви, давно научившаяся открывать двери, втихаря куда-то сбежала. Вот и я осторожно выбралась из комнаты и отправилась вниз.

Волновалась – не без этого! – думая о том, что могло произойти за время, пока я спала, но, оказалось, в мое отсутствие ничего страшного не случилось.

На кухне Нана командовала двумя помощницами – интересно, откуда взялась вторая?! Мона гоняла брата, чтобы тот поживее разгружал прибывшие из госпиталя подводы с продуктами. Еще одна подвода была от мэра и городского совета – с деликатесами.