Около 2 тыс. арестованных евреев, живших в «смешанном браке» (муж – еврей, жена – немка), были размещены по адресу Розенштрассе, 2–4 (улица Роз – маленькая улица на востоке Берлина, рядом с Александерплац) в огромном пятиэтажном здании, где ранее располагались социальные учреждения еврейской общины Берлина. Арестованных держали под строгой охраной, контакты родственников с ними были запрещены.

Уже вечером 27 февраля перед зданием на Розенштрассе, 2–4, стихийно образовалась толпа, состоявшая из немецких женщин – жен арестованных. Женщины требовали освобождения заключенных, хором громко скандируя: «Верните нам мужей!»

В течение недели сотни немок, многие с детьми, ежедневно приходили сюда, стояли круглые сутки, не пугаясь даже авианалетов. Иногда их разгоняла полиция, но они только ненадолго расходились по ближайшим улицам и быстро возвращались, вспоминала Рут Гросс. Ей было десять лет в 1943 году, когда арестовали ее отца, и она с матерью и старшим братом приходила на Розенштрассе.

Немецких жен арестованных евреев гестаповцы публично оскорбляли, называя «еврейскими шлюхами», «расовыми преступницами» и «предательницами». Гестапо пыталось убедить их, что, разведясь, они спасут себя и своих детей.

Но 5 марта произошло чудо: сначала сняли вооруженную охрану дома 2–4 на Розенштрассе, а затем стали освобождать арестованных. Более того, 25 человек, которых уже успели отправить в Освенцим, срочно возвратили в Берлин. В итоге были освобождены все узники здания на Розенштрассе – около 2 тыс. человек. Есть основания утверждать, что это было сделано по личному приказу Геббельса, чтобы прекратить, наконец, продолжающиеся, по его выражению, «досадные сцены» (так он назвал события на улице Роз в своем дневнике).

Нацистские власти были всерьез напуганы этим открытым протестом в центре Берлина. В итоге женщины настояли на своем, а нацистский режим отступил. Новая директива гестапо «временно» освобождала от депортации евреев, женатых на арийках. Однако отдельные случаи депортаций евреев из таких смешанных семей еще до зимы 1943 г. показывают, что такая «временная» защита в любой момент могла прекратиться.

Отметим, что из 11 тыс. евреев, арестованных 27 февраля в Берлине, были освобождены лишь те, кто состоял в браке с немками. Что же касается остальных 9 тыс. человек, то их судьба трагична: они были депортированы в лагеря уничтожения, главным образом в Освенцим.

Арифметика доктора Геббельса

Внимательный читатель, наверное, уже обратил внимание на некоторую нестыковку: в Берлине жили в начале 1943 г. 15 тыс. евреев, арестовано было около 11 тыс. (из них 2 тыс. освобождены, а 9 тыс. депортированы). Куда же девались оставшиеся 4 тыс.?

Именно этот вопрос задал себе Геббельс в дневниковой записи от 2 марта 1943 г. И сам же на него ответил: «Мы выгнали евреев из Берлина. Они в прошлую субботу одновременно схвачены и будут в кратчайшее время депортированы на восток. К сожалению, и здесь оказалось, что известные слои общества, особенно интеллектуалы, нашу еврейскую политику не понимают и даже отчасти принимают еврейскую сторону. Вследствие этого наша акция преждевременно получила огласку, так что довольно большой части евреев удалось скрыться».

Таким образом, 4 тыс. берлинских евреев спаслись от арестов, уйдя в подполье: их прятали немцы. В целом же в Германии в 1941–1945 гг. проживало на нелегальных условиях от 10 до 15 тыс. евреев. Из них пережили войну менее одной трети; в Берлине в канун его штурма советскими войсками в живых осталось менее 1,5 тыс. немецких евреев.

Почему на Розенштрассе нацисты уступили, не решились применить силу против немецких женщин? Одним из главных тезисов нацистской пропаганды было утверждение о так называемой «народной общности» (Volksgemeinschaft) – нерушимого единства немецкой нации, без которого переустройство Германии на принципах национального социализма на основе расового превосходства арийской нации было невозможно.

Однако по статистике, которой располагали немецкие органы управления, перед началом Второй мировой войны в Третьем рейхе около 35 тыс. евреев и евреек жили в смешанных браках. Родственными узами с евреями были связаны около 400–500 тыс. арийцев, проживавших в основном в крупных городах. Все это подрывало нацистский миф о народной общности.

Пропаганда и Сопротивление

Гитлер считал, что важнейшей причиной того, что Германия проиграла Первую мировую войну, стали не поражения на поле боя, а происки изменников и предателей, в частности евреев, нанесших рейху «удар ножом в спину». К поражению привело резкое падение морально-политического единства немецкого населения, его готовности переносить тяготы и лишения, связанные с войной.

В конце января 1943 г. под Сталинградом была разгромлена 300-ты-сячная группировка генерал-фельдмаршала Паулюса. В рейхе был объявлен трехдневный национальный траур. Вера в победу Германии стала гаснуть.

Эти настроения подпитывались все нарастающей активностью англо-американской бомбардировочной авиации. Разрушительным атакам «летающих крепостей» союзников подверглись Любек, Росток, Кельн. 1 и 2 марта 1943 г. английские бомбардировщики нанесли по Берлину два мощных бомбовых удара. В центре города и в ряде районов возникли многочисленные крупные пожары, погибли сотни людей, тысячи потеряли жилища.

В условиях, когда война становилась «тотальной», затяжной и непредсказуемой, нацисты избегали принимать решения, которые могли бы привести к ярко выраженному недовольству значительной части немецкого общества. И к тому же разрушали бы культивируемый пропагандой миф о «единстве фюрера и народа».

Некоторые историки – учитывая успешный протест женщин на Розенштрассе – решаются сделать предположение. Если бы во времена гитлеровского режима простые немцы, «люди с улицы», смогли решиться на сколько-нибудь массовое движение Сопротивления против расовых преступлений режима – они, эти преступления, попросту не имели бы места.

Думаю, такое предположение спорно. Хорошо продуманная нацистская пропаганда, с одной стороны, и массовый террор – с другой, цепко и надежно удерживали среднестатистического немца в границах лояльности Третьему рейху и лично Гитлеру. К тому же нация объективно сплачивалась перед общей угрозой войны на востоке и на западе, на земле и на небе, на море и под водой.

Но протест на Розенштрассе нельзя рассматривать как единичный случай, не имеющий серьезного значения, пишет профессор современной истории Европы из Флоридского университета Натан Штольцфус (это он назвал протест женщин «сопротивлением сердец»). Американский историк отмечает, что во время Второй мировой войны были и другие случаи открытых протестов против нацистской диктатуры, сравнимые по форме и результатам с протестом на улице Роз.

Например, 11 октября 1943 г. в Виттене на Руре на демонстрацию вышли около 300 женщин, протестующих против решения властей лишить их продовольственных карточек с тем, чтобы вынудить эвакуироваться из Рурской области. На следующий день акции протеста прошли в Люнене, Хамме и Бохуме.

Два монумента

По мнению Штольцфуса, документы, свидетельствующие, что протест в Третьем рейхе был возможен, до сих пор вызывают болезненную реакцию в Германии. Такие случаи зачастую замалчивали, а демонстрация