Шрифт:
Закладка:
«Точнее тем, что раньше было старой богорощей». — Подумал я, помогая Селми перепрыгнуть через трехметровый частокол и пролезая вслед за ним.
Наш план был прост и надежен как швейцарские часы — проникнуть в город в самое темное время суток — «Час волка», подойти в близь к стенам Сумеречного Форта, забраться на них с помощью кошек, с помощью путей для слуг добраться до темницы, и освободить короля. После последует небольшой отвлекающий маневр, устроенный подкупленными мной людьми, и мы, украв коней в местной конюшне, поскачем через открытые замковые ворота к ближайшим городским воротам, где нас будут ждать небольшой отряд прикрытия — 16 лесовиков, взятых мной в качестве телохранителей в поездку. Прямо сейчас они, перебравшись через стены, взбираются на здания вдоль центральной улицы и готовятся. Именно они будут прикрывать монарха Семи королевств от излишне ретивых лучников Дарклинов, не давая тому раньше времени покинуть этот свет.
Всю задумку очень облегчила растущая на севере Сумеречного дола богороща, давно одичавшая и переставшая быть храмом Старых Богов. Сама по себе богоророща это священное место поклонения богам и духам природы, небольшой участок леса, где возноситься молитвы, проводят свадьбы и отпевают усопших. На Севере во всех замках богорощи находятся прямо внутри замковых стен, в отдельном дворе, в виде изолированные пространства, огороженного стенами с воротами и калитками.
Многие жители Вестероса утверждают, что чардрева и богорощи южнее Перешейка вырублены повсеместно, но это не совсем так. Многие лорды Запада, Долины, Простора, Речных и Штормовых земель, даже яро верующие в Семерых, сохраняют богорощи в силу традиции и престижа, используя как небольшой сад. Единственное исключение это Дорн, но там достаточно тяжело вырастить достаточно большое дерево, чтобы его можно было назвать сердце-древом.
В Сумеречном Доле была немного другая, по-своему уникальная, ситуация. Когда восстанавливали Сумеречный Форт, после набега железнорожденных, замок захотели расширить и использовали в качестве свободной территории богорощу. Деревья вырубили, землю перерыли и начали строительство.
Но на стройке начались несчастья — то вся смена рабочих сляжет с белой кобылицей, то строительные леса резко обвалятся, похоронив под собой несколько человек, то камень, выпав из-за ветра из одного из многочисленных строительных аистов упадет на голову мейстера-архитектора, отправив того в мир иной. В итоге все работники, даже не смотря на угрозы тогдашних лордов Дарклинов и заточенные топоры стоящих за ними воинов, отказывались здесь работать, говоря, что древние духи разгневаны и не хотят видеть здесь людей. Работы по расширению замка пришлось прекратить.
Не знаю истинную причину всех этих событий, но это место оставили в покое, обнеся высоким частоколом. За две тысячи лет богороща полностью восстановилась, превратившись в почти непроходимые заросли, и обросла таким количеством суеверий и слухов, что никто из местных ни за какие деньги сюда не сунется.
Этим я с сиром Селми пользовались на полную катушку, почти не таясь продираясь сквозь густые заросли в сторону видневшихся даже отсюда стен Сумеречного форта.
Каменная громада стены появилась перед нами через двадцать минут. Собранная из подогнанных друг другу булыжников, скрепленных между собой хреновым раствором, из гашеной извести, яиц и песка, которую даже бетоном не назовешь, во тьме ночи она сливалась с нашими черными плащами, давая гарантию, что нас не заметят стражники, совершающие обход.
Кивком дав понять Селми что все нормально, я стал наблюдать как Королевский гвардеец начал профессионально раскручивать кошку, чьи острые крюки пролетали в считаных дюймах от его лица.
Звяк…
Звук того, как три острых конца зацепились за амбразуру между зубцами, показался мне оглушительным. От волнения начали потеть ладони и громко стучать сердце, но видя как сорокалетний мужик, без тени сомнений или волнений, ловко забирается по отвесной стене, заставило меня иронично усмехнуться и полезть вслед за ним.
«И когда я стал таким трусом?» — Подумал я, стараясь одновременно быстро и бесшумно забраться на пятидесятифутовую стену.
На вершине меня ожидал сюрприз и не сказать что приятный — бьющееся в конвульсиях тело стражника, у которого из горла продолжала хлестать кровь, и стоящий недалеко Барристан, отточенными движениями вытирающий кинжал о подол плаща.
«Ну и монстр». — Подумал я, чувствуя как потихоньку по моей спине пробегает табун мурашек. — «Так бесшумно и быстро убить человека, при этом не подняв тревогу… Что-то не помню таких умений у остальных рыцарей»
Быстро оттащив затихшее тело к ближайшей башне, прислонив его так, чтобы имитировать заснувшего на посту человека, мы продолжили свой путь.
Замок спал. Даже слуги, муравьями бегающие по замкам своих господ сейчас видели седьмые сны. До часа соловья еще оставалось достаточно времени, так что двоим вторженцам не нужно было беспокоиться, что их кто-то обнаружит. Все же даже стражники не пользуются служебными проходами, боясь заблудиться в этой паутине ходов и закоулков.
Вскоре мы подошли к темнице и поняли, что весь план может полететь коту под хвост. В сторожке, охранявшей вход в тюремные камеры, был виден свет горящей свечи и слышны были смех и песни как минимум трех человек.
«Убьем». — Сказал Селми, показав межмировой жест, проведя большим пальцем по шее.
«Двоих». — Показал пальцем я скольких врагов возьму на себя. На скептически поднятую бровь рыцаря мне оставалось лишь показать на правую руку, где крепился наручный двухзарядный мирийский арбалет. Броню не пробьет, но убить может легко. Дорогой, правда — обошелся мне в сто тридцать драконов. Индивидуальный заказ.
Кивнув каким-то своим мыслям, Барристан резко открыл незапертую дверь, пантерой ныряя внутрь в сторону ближайшего стражника.
Мне повезло — мои цели сидели на кровати в обнимку, прямо напротив двери, и горланили какую-то песню, всего в десяти футах от входа. Болты, с задержкой лишь в доли секунды, вонзились точно в переносицу первому и глаз второму. Быстрая и почти безболезненная смерть. Сир Селми тоже справился быстро — баселард профессионально вонзился между третьим и четвертым ребром, пронзая сердце и обрывая жизнь, судя по одежде, капитана стражников.
— Откуда
