качестве инспекторов в разные годы наших работ Исмаил Хаджара, Зухейр Раджаб, Ясин Рашид, Саллах Сальман аль Гумури, Музахим Махмуд, Джорджис Мухаммад, Сабах Аббуд. И конечно, наш постоянный превосходный раис, вполне заслуживающий наивысшей репутации среди его иракских коллег — Халаф Джасим.

Перспективность начатых исследований в целом была засвидетельствована первым же обследованием избранной группы памятников, получившей общее наименование «Ярым-Тепе». На нем было зафиксировано не менее шести компактно расположенных теллей. Обильный подъемный материал их и, прежде всего, шестиметровый профиль, созданный разрезом рекой одного из теллей, позволили предполагать наличие здесь мощных слоев древнейших раннеземледельческих культур Северо-Западной Месопотамии. Подобное скопление раннеземледельческих поселений известно лишь в Южной Месопотамии, в районах Эриду, Телль эль-Убейда, связанных, скорее всего, с шумерами. Здесь же, в Синджарской долине, первобытные памятники своеобразны, но также достаточно ярки и охватывают значительные пространства от северо-восточной Сирии до Курдистана — на севере и центральной Месопотамии — на востоке. Группа Ярым-Тепе входит в центральную часть этого скопления (район города Телль-Афара) и уходит далеко к югу. Упомянутый подъемный материал принадлежал хассунской (ЯТ-I), халафской (ЯТ-II и III), убейдской (ЯТ-IV) культурам, т.е. значительному периоду между началом VI и концом IV тыс. до Р.Х.

Мне было поручено руководство раскопками наиболее раннего из избранных для исследования поселений — ЯТ-I к востоку от реки Абры, подавляющая часть керамики на поверхности которого принадлежала хассунской культуре VI тыс. до Р.Х. Эпонимный памятник этой культуры, как я отметил, был открыт и частично исследован в 1943 году С. Ллойдом и Ф. Сафаром. Все основные заключения этих ученых нашли подтверждение в наших исследованиях. Вместе с тем, большие размеры ЯТ-I и по площади, и по мощности собственно хассунского культурного слоя, по его насыщенности и многообразию конкретных строительных горизонтов позволили внести в представления о хассунской культуре ряд весьма существенных добавлений. Приведу их, но в предельно краткой форме, поскольку материалы раскопок ЯТ-I, как и хронологически следующего за ним поселения халафской культуры ЯТ-II (V тыс. до Р.Х.) с исчерпывающей полнотой изданы в монографии Р.М. Мунчаева и Н.Я. Мерперта «Раннеземледельческие поселения Северной Месопотамии» (Москва, 1981).

Каменное ожерелье из слоя 12 поселения. Ярым-Тепе I

Поселение ЯТ-I несколько превышает размеры анонимного хассунского памятника, длина и ширина его близки 100 м, хассунский культурный слой превышает 6,20 м. Построек еще нет, но, возможно, котлованы и колодцы связаны с подготовкой к их созданию. Непосредственно над котлованами, глубина которых иногда превышала 1 м, и заполнены они обожженной землей, золой и углем, начинался регулярный слой, превышавший 6 метров, с прямоугольными и круглыми сооружениями. Первые — однокомнатные и двухкомнатные дома из глиняных с примесью рубленой соломы «ломтей», обмазанных глиной или алебастром, площадками для сушки зерна, зернотерками, зерновыми ямами, глиняными приподнятыми площадками и перекрытием из жердей и камыша. Таких строительных горизонтов 12, средняя их мощность 45-50 см. Отсутствие лакун в жизни поселка позволяет проследить эволюцию и усложнение его основных параметров. Вырабатываются более совершенные строительные материалы, приближающиеся к сырцовому кирпичу, используются камень и гипс, намечается функциональная дифференциация помещений, своего рода «мастерские», связанные, прежде всего, с каменным — кремневым и обсидиановым земледельческим инвентарем: мотыгами, ножами, вкладышами лезвий составных серпов, зернотерками и терочниками. Особое внимание уделяется обустройству культовых действий и развитию культовых изображений, прежде всего антропоморфных. Если в анонимном памятнике была обнаружена лишь одна глиняная антропоморфная статуэтка, то в ЯТ-I их найдена значительная серия: глиняные статуэтки абсолютно идентичны, хотя и разновелики. Они изображают стоящую женщину с высокой конусовидной прической. Безусловно, круглые толосовидные сооружения, судя по их содержанию, имели сакральный характер: в них найдены и человеческие захоронения, и кости жертвенных животных, и редчайшие для столь раннего времени (начало VI тыс. до Р.Х.) изделия, такие как половина мраморного сосуда, замечательное ожерелье из бирюзовых, халцедоновых, горнохрустальных бусин различных размеров и форм. У тех же толосов не менее поразительная находка — свинцовый браслет с разомкнутыми концами. Вес его более 100 г. Диаметр 9,2-10 см, сечение 7-8 мм. Повторю, находка эта экстраординарна. Свидетельства весьма раннего применения металла на Ближнем Востоке зафиксированы в последние десятилетия в ряде пунктов Анатолии, Ирана и Месопотамии; в самом Ярым-Тепе они зафиксированы не менее 25 раз и представлены фактически во всех горизонтах. Однако везде они ограничивались кусочками меди (лазурита) и мелкими украшениями (бусами и подвесками), свинцовое же изделие указанных размеров и веса встречено, насколько мне известно, впервые. Тем более что найдено оно в основании хассунского культурного слоя — в первом (нижнем) строительном горизонте ЯТ-I. Что же касается лазурита, кусочков меди, то, повторяем, они встречены фактически в каждом последующем горизонте. Следовательно, саму хассунскую культуру следует относить не к неолиту, а к энеолиту, причем достаточно развитому. В работах нашей экспедиции такое заключение находит обоснования и более общего порядка. В результате регулярных разведок в той же Синджарской долине Н.О. Бадером были открыты земледельческие поселения более раннего этапа, генетически связанные с Хассуной, безусловно предшествующие окончательному ее сложению. Эти памятники получили наименования Телль-Сотто и Кюль-Тепе. В нижнем горизонте первого из них найдено медное кованое шило. Керамика же этого слоя содержит формы, безусловно близкие архаической Хассуне. То же следует сказать о территориально близком Телль-Сотто, да и самому Ярым-Тепе I, поселению Кюль-Тепе. Весьма близкий им по всем параметрам памятник открыт английским археологом Дайаной Киркбрайт также в Северном Ираке (в районе Хатры). Он назван Умм-Дабагией и отмечен настенной росписью с охотничьими сценами. Таким образом, на значительной территории определяется ступень, непосредственно предшествующая Хассуне и уже содержащая свидетельства применения металла. Более того, дальнейшие разведки привели Н.О. Бадера к открытию первого в Северо-Западном Ираке памятника иерихонской культуры, относимой к докерамическому неолиту. Это уникальное поселение, получившее название Телль Магзалии, стояло на высоком берегу реки в той же Синджарской долине и относится, скорее всего, к VIII тыс. до Р.Х.

Возвращаясь же к хассунской культуре, следует отметить, что интервал между ней и подлинным неолитом типа Джармо в Курдистане с открытием прахассунских ступеней типа Телль-Сотто начал заполняться, что, полагаю, имеет принципиальное значение. Сама хассунская культура во всех аспектах своего развития заметно обогащена раскопками Ярым-Тепе I, и окончательно разрешен вопрос о хронологическом соотношении ее с халафской культурой; на поверхности Ярым-Тепе I найден некрополь одного из халафских поселений, расположенных в нескольких сотнях метров от хассунского.

Эти поселения — ЯТ-II и III, исследованные непосредственно начальником экспедиции Р.М. Мунчаевым, — дали огромный, поразительный