ответ на все один. Коррупция.

— Иван Владимирович, разрешите присоединиться? — прозвучал вопрос за моей спиной.

Я обернулся и, встретившись взглядом с мужчиной в дорогом костюме с гербом правящего дома на груди, кивнул.

— Тут полно свободных мест, — произнес я. — Присаживайтесь, ваше высочество.

Александр Александрович с комфортом опустился на сидение. И тут же в огромном помещении клуба стало тихо и пусто. Сотрудники Службы Имперской Безопасности исчезли, будто по мановению волшебной палочки.

Однако не все.

Громко цокая каблуками и плавно покачивая бедрами, по залу прошла рыжая девушка в строгом деловом костюме. Обойдя стойку, она взялась за приготовление кофе. Вкус начальника она, судя по всему, прекрасно знала. Так что пока я наблюдал за ее ловкими движениями, не подняла на великого князя взгляд.

— Спасибо, Екатерина, — произнес его высочество, когда девушка поставила перед ним чашку с напитком. — Можешь быть свободна.

Слегка кивнув, она направилась прочь, оставив нас наедине. Видимо, личная помощница. Впрочем, кто я такой, чтобы осуждать великого князя? Учитывая заведение, в котором мы сидим, наличие красивой девушки рядом с одним из членов императорской семьи вообще не удивительно.

— Нам нужно поговорить с вами откровенно, Иван Владимирович, — произнес Александр Александрович, сделав первый глоток своего флэт уайт. — Если вы, конечно, не возражаете.

— Было бы странно отказывать члену императорской семьи, когда все свои мысли и устремления посвящаешь тому, как бы сделать свою страну лучше, — пожал плечами я.

Собеседник усмехнулся.

— Вот даже как? Часто думаете о благе Российской Империи, Иван Владимирович? — уточнил он. — Каким же вы видите будущее, позвольте спросить?

Я взглянул на него и улыбнулся.

— Перво-наперво, разумеется, организация магического образования под патронажем короны, — произнес я, не сводя взгляда с Александра Александровича. — Создание прослойки магов, которые обязаны своим положением государству в целом, а не какому-то одному роду. Это позволит сильно снизить давление дворянства на императорский дом. Ведь в ваших руках окажется армия, справиться с которой не под силу никакому благородному роду или даже их объединению. Само собой, это потребует создания рабочих мест для всех этих одаренных. А значит, неминуемо повлечет превращение магического искусства в магическую науку. Полагаю, разницу вам объяснять не нужно?

— Дерзость вас не красит, Иван Владимирович, — без тени осуждения покачал головой великий князь.

— Скромность тоже, — ответил я.

Мужчина хмыкнул и вновь пригубил свой напиток.

— И что же еще вы хотите, кроме централизованного обучения под эгидой престола? — спросил он, отставив чашку в сторону.

— Спокойствия и мира, — ответил я, разведя руками.

— И все? — вскинул брови великий князь.

— Знаете, есть такой анекдот. Идут по пустыне африканец, мексиканец и американец, — произнес я. — Долго идут, устали уже. И внезапно находят кувшин с джином. Он им и говорит: «Вас трое, с каждого по желанию». Первым слово берет африканец. «Хочу, — говорит, — чтобы все мои африканские братья и сестры из Америки вернулись в Африку и жили там свободно и счастливо». Джин махнул руками, и желание сбылось. Настала очередь мексиканца. Он говорит: «Хочу, чтобы все мои мексиканские братья и сестры из Америки вернулись в Мексику и зажили там счастливо». И снова джин исполнил желание. Оставшийся американец спрашивает: «Ты хочешь сказать, что ни мексиканцев, ни африканцев в моей стране больше нет?» — «Нет», — говорит джин. И американец в ответ: «Ну, тогда стаканчик колы».

Великий князь рассмеялся.

— Хороший анекдот, Иван Владимирович, — заявил он, прекратив смеяться. — Но вы зря полагаете, что централизованное обучение магии решит конкретно ваши проблемы. Вы уже наступили на ногу влиятельным дворянам. И Горшкову, у которого было достаточно связей в Кремле, и Хасановичам — они ведь только исполняли чужой заказ. Вас не оставят в покое, нападения продолжатся. И вас это не беспокоит?

Я пожал плечами, взявшись за свою чашку.

— Один священник однажды произнес молитву, — сказал я, — «Господи, даруй мне силы изменить то, что я способен изменить. Даруй мне смирение принять то, что я изменить не в силах. И мудрость, чтобы отличить одно от другого». Так что, ваше высочество, я достаточно приземленный человек, последний в своем роду. И знания, которые являются наследием Моровых, в скором времени исчезнут, если их не пустить в нужное русло. На меня продолжат нападать? Хорошо, я буду отбиваться. Но это лишь сделает меня сильнее, а вы, как я считаю, достаточно умный человек, чтобы держать сотрудников Службы Имперской Безопасности поблизости и все выставлять так, будто это не последний Моров добился успехов, а ваши люди. Как сегодня с Хасановичами. Вы ведь уже арестовали главу их рода?

— Как вы узнали, что мы собирались их арестовывать? — нахмурился Александр Александрович.

— Логика, ваше высочество, — пожал плечами я. — Оставленные мной возле дома нападавшие были обязаны рассказать вашим сотрудникам, кто их хозяин и куда я поехал. Дальнейшее уже было делом техники. Я видел, что на второй этаж уже поднималась Варвара Константиновна Легостаева. Она, конечно, не делилась со мной сведениями, даже не поздоровалась. Но вы явились сюда лично спустя всего час после ухода мага смерти. Значит, если штурм родового особняка Хасановичей состоялся, вы будете пытаться навязать мне свою защиту. Потому что либо выяснили имя реального моего врага, либо имеете круг подозреваемых.

Я сделал глоток кофе и поставил чашку на барную стойку.

— Если штурма не было, и вы решили спустить дело на тормозах, то, вероятно, мне следует считать Службу Имперской Безопасности своим врагом, — продолжил я. — Однако вы — член императорской семьи, и если я объявлю войну вам, Александр Александрович, мне придется свергать и государя. Ну, или по крайней мере умереть в попытках этого добиться. Жить во враждебном окружении я не стану. А что на меня порой нападают, и в результате образуются трупы, так нет ничего зазорного в том, чтобы дворянину иногда самому выносить мусор из дома. А я считаю Российскую Империю именно своим домом.

Несколько секунд он смотрел на меня, даже не моргая. Но раз великий князь сам предложил откровенный разговор, нужно расставить все точки над i. Бегать и скрываться я не собирался, свою точку зрения уже озвучивал. Так что ничего нового и не сказал.

— Мне начинает казаться, что вы слишком молоды для того, чтобы так спокойно рассуждать о подобных вещах, — произнес Александр Александрович.