из-за отца и бабушки не сможет пригласить Жана на свой день рождения. Может, он вообще обиделся на неё, который день ему приходится гулять одному. Хотя Жан не расстраивается, если приходится долго быть в одиночестве.

Ужинала Офелия поздно, когда за окном смеркалось. Рука её потянулась к вазочке с конфетами, и она вспомнила, как здорово было поделиться ими с Жаном. Моментально приняв решение, Офелия бросила грязную посуду в раковину, насыпала в карманы брюк конфеты и выбежала на улицу.

Стараясь идти вплотную к живой изгороди, окружавшей дом соседки, она тихо пробиралась по улице в сторону садов. Ночь догоняла Офелию и заставляла торопиться. В садах было довольно страшно, от каждого шороха девочка вздрагивала, казалось, что деревья хотят одурманить её – нестерпимо сладкий запах забивался в нос и не давал спокойно дышать. Она успела несколько раз пожалеть, что убежала в ночь из дома. Но вернуться не позволяла гордость и страх – отвернуться от леса, значит позволить темному, липкому ужасу гнаться за Офелией. Она собрала всё свою смелость и побежала дальше, надеясь обогнать тех монстров, которые могли выпрыгнуть на неё из-за деревьев. И монстр появился! Он схватил Офелию за руку и громко крикнул почти в самое ухо голосом Жана:

– Ты что здесь делаешь ночью?!

– А-а-а-а! – закричала Офелия от испуга.

– Не кричи, глупая. Это я, Жан, – он поднял повыше фонарь, который держал в руках: старое громоздкое сооружение из стекла и металла, внутри которого бились об мутные окошки светлячки.

– Что ты здесь делаешь? Напугал меня до смерти, – Офелия тяжело дышала от бега и испуга, старательно вглядываясь в лицо Жана, чтобы удостовериться – ей не показалось.

– Тебя встречаю. Опасно в такое время бродить одной в этих местах.

– Откуда ты узнал, что я приду?

– Этот поступок очень похож на все остальные, которые ты совершаешь. Предсказуемо, – Жан улыбнулся. – Ну что, раз уж ты здесь, пойдем на наше место, поболтаем немного.

– А я конфет принесла. Снова, – она попыталась улыбнуться.

– От конфет плохо спится.

– А я не думала сегодня спать, – важно произнесла Офелия.

– Гордячка! Как твой отец справляется с такой дочерью? Представь, что будет, если он узнает, что ты не ночевала дома?! – Жан строго посмотрел на подругу.

– Не узнает. И вообще, какая тебе разница?

– Он ведь хороший у тебя. Все это знают. И не хочет потерять свою единственную дочь, а ты так рискуешь собой! Офелия, тебе же почти тринадцать.

– Что вы все заладили: тринадцать, тринадцать! Да хоть двадцать три! Я такая, какая есть и всё тут. Если ты будешь до утра читать мне нотации, как соседка, учителя и все остальные, то я лучше домой пойду, – она обиженно отвернулась, но продолжала идти рядом.

– Говорю же – глупая. Давай сюда конфету, так уж и быть, угощусь, – Жан протянул свободную ладонь, и Офелия положила в неё несколько конфет.

– А историю расскажешь? Мне так скучно было одной эти дни. И я думала, что ты обиделся.

– Почему?

– Потому что я не прихожу.

– Я никогда не обижаюсь, потому что всё про тебя знаю. Подождал бы ещё несколько дней.

Они добрались до вершины холма и сели чуть поодаль от дерева. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной город и звездное небо. Новолуние наступит только завтра, а сегодня на небе не видно ничего, кроме мерцающих точек – далеких планет, солнц и чего-то ещё, неизвестного Офелии.

– Видишь, вон то место, где много-много звезд собрались вместе и образовали дорожку? – Жан отставил фонарь и указал пальцем в небо.

– Ага.

– Это Млечный Путь. И правда, кажется, будто кто-то разлил молоко или рассыпал зерна, пока нёс мешок. Представляешь, сколько там планет? Наверное, на Земле нет столько городов.

– Я никогда не думала об этом, – Офелия пожала плечами.

– И зря. Тебе надо больше думать и читать. Только не сказки.

– Расскажи лучше историю, ты же обещал.

– Разве? – Жан удивленно посмотрел на Офелию. – Не помню такого. Но рассказать могу. Если тебе интересны приключения такого мальчишки, как я.

– Конечно, интересны, – девочка приготовилась слушать.

Жан лег в траву и посмотрел на небо. Офелия проследила за его взглядом и задрала голову, сидеть стало неудобно, и она тоже легла.

– Тогда слушай.

И Жан начал свой рассказ:

« Если сидеть на берегу моря и смотреть, как заходит солнце, отражаясь в воде, как в зеркале, то можно увидеть край света. Правда. Однажды, я от скуки сидел вечером на теплом песке и думал, что же там, на краю и за ним? А поскольку, мне уже стукнуло четырнадцать и по правилам нашей семьи, я не мог больше считаться ребенком, я стал размышлять, чтобы такого сделать, чтобы подтвердить свой новый статус. С моря потянул легкий ветерок и раздул мою расстегнутую рубашку, как паруса. Тут-то я и понял, что мне нужно отправиться в большое и опасное путешествие. Непременно в одиночку. Сейчас бы я такого не стал делать, потому что действительно вырос, но тогда эта идея захватила меня, и я начал подготовку.

Выпросив у деда короткие, легкие бревна, у отца – веревки и гвозди, а у матери – ткань, я начал строить плот. Связал бревна, как учили в школе, прикрепил к ним мачту, установил руль, соорудил небольшой навес на случай дождя и навесил парус. Плот получился хоть и небольшой, но надежный. Вся семья оценила мою работу. Мама и бабушка собрали мне три корзины с едой и, конечно, всплакнули перед отправлением.

Я вышел в море на закате и следовал за последними лучами заходящего солнца. У горизонта клубились облака, водная гладь слегка рябила от легкого ветерка, я помогал плоту двигаться с помощью длинного весла, которое захватил с собой, и ждал попутного ветра. И, когда солнце почти зашло за горизонт, мне повезло. Ветер раздул парус, и плот помчался навстречу приключениям. Во всяком случае, я так считал.

Запомнив направление движения по звездам, я лег спать. Ночь обещала быть тихой, а скорость движения не такой большой, чтобы добраться до морского края. Я лежал, опустив навес, и смотрел на звездное небо. И тогда мне казалось, что я плыву не по морю, а по небу, среди далеких звезд и планет, холодных и горячих, больших и маленьких, населенных живыми существами и совершенно необитаемыми.

Утром ветер затих, и установилась жара. Солнечные блики слепили глаза, вокруг плота выпрыгивали из воды дельфины, провожая меня дальше и дальше в открытое море. Берега уже было не видно. К обеду я порядком подустал грести и решил