Из земли вылезло три скелета, встали передо мной и уставились пустыми глазницами. Опытным путем я выяснил, что курган каждые сутки респаунит в своем нутре по дюжине скелетов, которые превосходно подходили для моих некромантических экзерсисов. За четыре дня я освоился с произношением словесной формулы, которая регулировала уровень поднимаемой нежити, и теперь ломал пальцы, пытаясь сложить их в нужные фигуры, и махал руками, учась правильным движениям.

Поначалу самообучение проходило со скрипом, но скоро пошло веселее. На седьмой день я уже поднимал трех мертвецов 15 уровня — это был потолок для моего тренировочного кургана, и они держались с моим запасом маны целую минуту. Одиночный мертвец максимального уровня жил у меня аж пять минут, а зомби уровня 13–14 вовсе потреблял ману медленнее, чем она восстанавливалась. Впереди у меня был раздел начертательной геометрии со всякими пента- окто- и с прочим количеством лучей граммами, но прежде я устроил себе выходные и все-таки отправился искать подземелье, ради которого и затевалось мое путешествие год назад — с приобретенными навыками стоило попробовать его на зуб.

Ходить с ручным неупокоенным по лесу было куда приятнее. Местная живность бросалась на моего мертвеца, пока я издалека расстреливал их искрами, а когда мой мертвец рассыпался, я тут же поднимал нового из только что убитого моба.

Подземелье нашлось недалеко от точки возрождения. Это был очередной курган (я сделал себе мысленную заметку изучить лор, больно их много собралось на таком пятаке) с темной дыркой пещеры. Окрыленный легкостью, с которой я прошел случайных монстров по дороге, я, не раздумывая сунулся внутрь.

И нарвался на шестнадцать пар недобрых красных глаз.

В свое оправдание скажу, что держался достойно. Уложил первого паука мечом и тут же поднял из него зомби. Оставив его за танка, умудрился издалека убить магическими стрелами еще одного, но тут мой паучок рассыпался. Я поднял другого, но на мне уже висело отравление и замедление паутиной. Первую четверку я все-таки осилил, но осталось у меня едва ли десять процентов хитов. Все-таки, в одиночку мне тут ловить было нечего.

Через пару дней я поднимал дюжину мертвецов внутри нарисованной меловой крошкой пентаграммы. С моим, вернее, Филина, низким показателем интеллекта жили они едва ли полминуты, но я все равно считал, что это было более чем неплохо. Вдобавок мне перестало хватать трупов с кургана для тренировок, и я проредил местную популяцию мобов, рискнул даже поохотиться руками своих мертвецов на 30-уровневую тварь на границах владений Отродья. Снова еле унёс ноги, зато добил 22 уровень и прокачал до 16 Некромантию.

Но пора была двигаться дальше. В гримуаре остались совсем мудреные разделы, в которые с моим уровнем лезть было рановато.

Так, что мы имеем? Я по-прежнему в самой середке населенных мобами диких земель и мне по-прежнему нужно выбраться к людям. И желательно поближе к городу (Нархорст — в какой-то момент всплыло в голове название). У меня есть легендарная книга, истинную ценность которой я могу представить только приблизительно, и крайне полезные некромантские заклинания в активе. Но прямой путь все так же преграждает босс шестидесятого уровня, так что я видел только два выхода из своего положения: прокачаться настолько, чтобы в одиночку победить босса со свитой, рассчитанного на рейд целого хайлевельного клана, или пытаться идти в обход. Первый вариант сулил много боли, и я сомневался, что в одиночку мне удастся его осуществить даже за отведенный год вирта, потому решил понемногу разведывать местность, начиная с уже известных окрестностей подземелья.

Тогда-то я и повстречал первых живых людей.

Я увидел их еще издалека. Это была группа из пяти игроков с классическим составом: впереди шел танк в кольчуге и с щитом, следом два неопределенной ориентации ДД-шника, дальше хилер в тряпичном шмоте, а замыкал ещё один файтер с двуручным топором. Все от 20 до 25 уровня, и надо всеми горело название клана SUNFACE.

Я, не таясь, вышел навстречу.

— Привет, ребята! А вы что здесь делаете, в данж идете?

Игроки мгновенно приготовились к бою, но сразу же расслабились. Один из дамагеров, лучник с ником Азатот расхохотался.

— Смотрите, народ! Не знал, что тут еще и бомжи водятся!

Только сейчас до меня дошло, что выгляжу я не слишком презентабельно. Игра поддерживала рост волос в реальном времени, а у мужских персонажей и бороды, так что моя щетина в сочетании с бабкиными обносками создавала образ весьма экстравагантный.

— Нуб какой-то, че будем с ним делать? — проговорил игрок с двумя кинжалами и ником Златый, обращаясь, к танку.

Танк под ником Громобой, по всей видимости, лидер группы, пустил струю слюны сквозь промежуток между зубами и скомандовал:

— Кончаем его.

Я был так рад появлению игроков, что уже в мыслях прошел вместе с ними подземелье и вернулся в мирные земли, потому стрела, прилетевшая мне в грудь и снявшая треть здоровья, меня крайне удивила. Я так растерялся, что успел лишь машинально кинуть одну магическую искру, прежде чем Громобой свалил меня с ног щитом и хладнокровно зарубил критом в голову.

Оказавшись на респауне, я был разочарован во всем человеческом роде. Но особенно обидно было оказаться без штанов, которые упали с меня после смерти.

Спустить им свое убийство я просто не имел морального права. У меня на руках была могущественная сила, которую грешно было не пустить в ход. План мести сформировался моментально, и я как был в одной дефолтной набедренной повязке припустил к бабкиной избушке.

Подземелье было несложное для грамотной группы, но муторное и долгое, поэтому для осуществления моего плана времени должно было хватить с лихвой.

Я выволок из избушки ведьмин котел и стал скидывать туда кости с плетня, а потом выволок и те, что висели по потолку внутри. Надрывая спину, я взвалил полный костей котёл на плечи и поковылял ко входу в подземелье. Мысль о предстоящей мести придавала мне сил, даже полоска энергии как будто уменьшалась медленнее обычного. Я свалил кости перед входом, приволок ещё три трупа чёрных волков, которые оставила группа по дороге. Я тащил котел почти целый час, так что времени до появления моих убийц оставалось немного.

Бабку-лича хватил бы сердечный приступ, увидь она пентаграмму, которую я нарисовал у входа в пещеру. Я надеялся, что ее не сотрут, потоптавшись. До сих пор мои пентаграммы работали исправно, если в линиях появлялись пробелы, но кто же знает, что будет, если сотрется, к примеру, половина? Поверх фигуры я разбросал кости ровным слоем,