Мелой подчеркивает, что желание некоторых возбужденных и агрессивных мужчин убить объект вожделения, «как ни странно, понятно». Оно возникает в результате сочетания эротического желания и агрессивного обесценивания женщины как сексуального объекта (возможно, из-за предыдущих отказов со стороны женщин). Однако сам акт, а не просто желание убийства партнера – это крайняя форма сексуальной агрессии и относительно редкое явление, составляющее менее одного процента всех убийств в США. Переход от желания умертвить сексуальный объект к непосредственному убийству, казалось, характеризовал страшные преступления Харди.

Мелой также утверждает, что серийные сексуальные убийства являются примерами хищнического насилия: спланированного, целенаправленного и неэмоционального. Эволюционная основа хищничества – это охота [16]. Жертвами Харди стали уязвимые молодые проститутки, и его целью было сексуальное насилие, убийство и доминирование даже после смерти. Он придавал телам унизительные позы, а затем расчленял их. Гораздо чаще случаются импульсивные, реактивные и эмоциональные преступления такого типа, которые называют убийствами, совершенными в состоянии аффекта. К ним мы вернемся позднее.

Исследования показали, что психопаты гораздо чаще других преступников совершают хищническое насилие и, по-видимому, особенно склонны к этому.

Поведение кошек является хорошим примером этого разграничения. Столкнувшись с собакой, кошка вздыбливает шерсть, шипит, выгибает спину, округляет глаза, а также показывает зубы и выпускает когти. Она находится в состоянии аффекта, то есть действует под влиянием инстинкта выживания при непосредственной угрозе жизни. Однако однажды в саду я наблюдал, как кошка следит за черным дроздом с птенцами. Она прижалась к земле, обнажила зубы, выпустила когти и не издавала при этом ни звука. Во время охоты животному необходимо подавлять возбуждение, чтобы успешно убить жертву. Отсутствие эмоций было отмечено как у подростков, так и у взрослых, совершивших массовые убийства (такие преступления всегда являются примером хищнического насилия).

Мелой предполагает, что для психопатов более характерно хищническое насилие из-за низкого уровня возбуждения и реактивности, чувства собственного величия и важности, эмоциональной отстраненности и отсутствия сочувствия к страдающей жертве.

Относилось ли это к Харди, убившему и расчленившему женщин, или же он просто был сексуальным садистом? Между психопатами и сексуальными садистами есть различия, однако и те и другие склонны причинять боль или наносить травмы людям, оставаясь эмоционально отстраненными от их страданий.

Оба описываемых типа много фантазируют, прежде чем совершить акт хищнического насилия. Вполне вероятно, что пристрастие Харди к порнографии побудило его перейти от более мягких форм связывания и садомазохизма к экстремальному садизму, а именно получению удовольствия от власти над жизнью и смертью, сопровождаемому безжалостным пренебрежением к правам и чувствам жертвы и ее семьи.

Возникает вопрос: садистами и психопатами рождаются или становятся? У небольшой доли детей с поведенческими проблемами отмечается черствость и бесчувственность, и, когда эти юные психопаты вырастают, у них нередко проявляется склонность к насильственному поведению. Исследование, проведенное Эсси Вайдинг из Университетского колледжа Лондона, показало, что насильственное поведение может быть генетически обусловленным, то есть унаследованным [17]. Однако генетическая предрасположенность к психопатии и насилию может усугубиться, если ребенок подвергается жестокому обращению [18].

Харди вполне мог быть черствым и неэмоциональным, и его любовь к острым ощущениям, в которой он сам признался, могла стать способом самостимуляции при отсутствии возбуждения. Но если бы с ним плохо обращались в детстве, стал бы он еще более жестоким?

Имея доказательства сексуального садизма, о котором ранее не было известно, я понял, что периоды хорошего и плохого настроения Харди, которые раньше психиатры считали признаками биполярного расстройства, не имели к убийствам непосредственного отношения.

Психиатр, которого выбрал адвокат преступника, провел судебно-психиатрическую экспертизу. Ожидалось, что все новые подробности будут обсуждаться на заседании в Олд-Бейли[13], но Харди предотвратил это, неожиданно признав себя виновным в совершении трех убийств.

Таким образом, адвокатам и прокурорам пришлось готовиться к вынесению приговора, предоставляя смягчающие и отягчающие обстоятельства соответственно. Первых было не так много, и необходимость пожизненного лишения свободы сомнений не вызывала. Возник лишь один вопрос: каким должен был быть минимальный срок отбывания наказания до возможности условно-досрочного освобождения?

С моральной, философской и правовой точек зрения что делают сниженная способность к возбуждению и отсутствие эмпатии у таких психопатов и сексуальных садистов, как Харди: ограничивают или расширяют свободу воли? В юридическом контексте, особенно в США, сексуальный садизм и психопатия считаются скорее отягчающими, а не смягчающими факторами. Их определяют как дефекты характера, наказуемые законом, а не психические заболевания, заслуживающие смягчения наказания.

Услышав о жестоких серийных убийствах вроде тех, что совершил Харди, люди часто спрашивают меня, почему у нас до сих пор нет смертной казни. Разумеется, кто-то одобрил бы возвращение в Великобританию виселиц. Я видел протестующих с петлями в руках возле Олд-Бейли в 2013 году, когда выносили приговор убийцам Ли Ригби[14]. Будем надеяться, что у нас никогда не будет референдума по этому поводу. Люди приводят несколько аргументов в пользу смертной казни: они говорят о возмездии «око за око» и высшей мере как мощном сдерживающем факторе. Некоторые популистские политики, включая министра внутренних дел Прити Пател, время от времени поддерживают эти аргументы, пренебрегая обязанностью следовать закону и поддерживать порядок. Однако есть множество возражений против смертной казни, среди которых неконституционность «жестокого и необычного» наказания в виде длительного пребывания в камере смертников, нарушение прав человека и сложность в получении препаратов для смертельных инъекций. Но самый весомый аргумент против звучит так: можем ли мы всегда быть на 100 % уверены, что мы вешаем / расстреливаем / сажаем на электрический стул / отравляем нужного человека? Мы должны быть убеждены, что на месте преступления или в судебно-медицинской лаборатории не было перекрестного загрязнения ДНК, поскольку, если оно имело место, успешная апелляция не принесет большого облегчения.

Примерно в 58 странах смертная казнь все еще применяется. Обычно это либо расстрел (Китай), либо обезглавливание (Саудовская Аравия), либо повешение. Приблизительно 60 заключенных, ожидающих смертельной инъекции в США, вызывают у меня и у моих коллег множество вопросов. Я рад, что от меня не просят медицинского подтверждения вменяемости пациента, которое нужно для приведения смертной казни в исполнение. Может ли врач лечить больного, чтобы он соответствовал критериям для казни? Вы не поверите, но в США такое бывает.