Скоро я шагал по улице в сторону дома мясника, наслаждаясь вечерней прохладой и ветерком, слетевшим с заснеженных вершин гор. Вечером ветер всегда дует с гор, утром — с моря. Кстати, за все время, что живу в столице, так и не побывал на море. Впрочем, как-то и не тянет. Я никогда не любил море. Предпочитал горько-соленой воде чистые речушки Восточно-Европейской равнины. Березки — наше все! Вместе с речками и речушками…

Глава 4

Топ-топ-топ!

Оглядываюсь, морщусь. Только этого мне не хватало!

— Как ты выбралась из дома⁈

— Мама ужин готовит, а я в туалет пошла и потихоньку убежала!

— Зачем⁈

— Ну а как ты один пойдешь⁈ Ты же за меня ругаться пошел, я виновата! И что теперь, я тебя брошу?

— И зачем ты мне там?

— Ну…я покажу мальчишку, который меня обижал. А если его папа на тебя драться полезет — я мог его за ногу укусить!

— За пятку?

— Не-е…за пятку не буду. Пятка грязная и противная. Куда-нибудь еще укушу!

— Иди-ка ты домой, кусака!

— Не пойду! Я боюсь!

— А сюда не боялась бежать?

— Сюда — нет! Я быстро бежала. А когда отсюда пойду, то буду идти медленно, и меня кто-нибудь обидит. Ты же не хочешь, чтобы меня обидели?

— Маленькая гадкая шантажистка! Завтра не куплю тебе пирожное!

— Ну и не покупай. Все равно тебя не оставлю. И вообще, мама сказала, что от сладкого попа слипнется. Я не хочу чтобы слиплась!

— Вы две…

— Красавицы? Умницы?

— Одна точно красавица и умница, вторая маленькая засранка, которая устривает неприятности.

— А я тебя все равно люблю, дядя Роб, хоть ты и ругачий! А возьми меня на ручки?

— Ты что, маленькая? Может еще на шею посадить?

— Да! На шею! На шею!

— Девочкам не пристало ездить на шее у мужчин. Представляешь, если бы все девочки забирались к мужчинам на шею и ездили бы на них, как на лошадях?

— Здорово! Ха ха ха… Ну возьми меня на ручки, возьми! А я тебе песенку спою — про акулу!

— Только не это! — пугаюсь я, и подхватываю девочку. Секунду думаю, и все-таки водружаю ее на шею. Анька почти ничего не весит — мелкая совсем. Держу ее за лодыжки, она счастливо смеется, вцепившись мне в волосы.

— Эй, эй, потише! Повыдергаешь волосы, я ведь лысым буду! И ты меня возненавидишь! Кому нужен лысый мужчина?

— Неправда. Даже если у тебя не будет ни волос, ни ушей, мы с мамой все равно будем тебя любить. Знаешь, как мама тебя любит?

— Как? — настораживаюсь, закусываю нижнюю губу. Дети…это такие шпионы! Ну все расскажут — надо это, или не надо.

— Она говорит, что тебя бог послал. Что ты ангел, спустившийся с небес. И что на тебя надо молиться. И что она так тебя любит, что…

— Здравствуйте! — приветствует меня незнакомая женщина, вышедшая из двора — Анни, это ты ли⁈ Ох, какая красавица! Помнишь меня?

— Нет, тетенька! — отвечает Анька — А вы кто?

— Я тетя Мара. Я бывала у вас в гостях. Мама меня знает. А у кого на шее ты едешь?

— Это дядя Роб! Моя мама его очень любит, и говорит, что он посланец небес! И что она с удовольствием вышла бы за него замуж, только он не хочет ее брать. Вот! Дядя Роб красивый, сильный, я вырасту, и выйду за него замуж!

— Вот как? — женщина широко улыбается, и осматривает меня с ног до головы — Красивый дядя Роб…и молоденький такой…

— Аня! — строго говорю я — Закрой свой маленький ротик и не болтай то, чего не нужно! Я очень на тебя сердит! И обязательно пожалуюсь твоей маме!

— Прости, дядя Роб…я не хотела. Как-то само собой вылетело.

— Мари очень хорошая девушка — серьезно говорит женщина — Ты не верь, если про нее плохое будут говорить. Это все мясник…нехороший человек. Женишься на ней — не пожалеешь. Она со смерти мужа никого к себе не подпускала. А знаешь, сколько было охотников? Она ведь красавица!

Анька хотела что-то ляпнуть, но я стиснул ее лодыжку, и девчонка тут же заткнулась — поняла.

— А куда идете? — не отставала женщина, и тут я не успел:

— Идем мальчишку наказывать! К мяснику! — сообщила Анька — Он сегодня меня обидел, и вот папа…дядя Роб идет к его папке, чтобы тот мальчишку напорол!

— Ох, ты ж… — женщина охнула, и прикрыла рот рукой. Постояла секунды три, подумала, пробормотала — Вот что, парень…я сейчас мужа прихвачу, а еще к соседке зайду. Надо чтобы свидетели были, когда ты с ним разговаривать станешь. Ты человек здесь новый, не знаешь, какой это дрянной мужик! Он тебя изобьет, а потом скажет, что это ты на него набросился. Знаешь, кто у него брат?

Пожимаю плечами, и поворачиваюсь, чтобы идти дальше. А что я могу сказать? Ну, знаю, и что?

— Аня! — говорю как можно холоднее, напуская в голос хрустящего инея — Если ты не научишься молчать, нашлешь на нас с твоей мамой большую беду. То, что ты рассказываешь, когда тебя не спрашивают — это неправильно и опасно. И вообще — нельзя чужим людям что-либо рассказывать о нас. Понимаешь?

— Понимаю — грустно говорит Анька — Прости, дядя Роб…сама не знаю, как это получается.

До нужного дома оставалось метров пятьдесят, когда я заметил, как из ворот вышел крупный мальчишка лет тринадцати. А может младше — но выглядел он именно что на тринадцать-четырнадцать лет. Сытый, рыхловатый, но крепкий. Вырастет — будет настоящим громилой.

— Это он! Он! — зашептала Анька — Это он меня стукнул! Вот этот плохой мальчишка!

То ли потому, что она при этом показывала не него рукой, то ли пацан сам узнал малышку, только он быстро сорвался с места, и мгновенно исчез за воротами дома. Ну что же…тем лучше, не придется стучать, звать хозяев. Доложит.

Когда подошел ближе, увидел, что во дворе за открытыми воротами стоит большая повозка, из которой грузчики носят свиные полутуши и большие куски говяжьего мяса. За всем этим наблюдает здоровенный мужичина, выше меня на полголовы, и шире в плечах раза в полтора. То обстоятельство, что у него имеется лишний вес и пузо торчит вперед сантиметров на сорок ничуть не вводило меня в заблуждение. Я видел, как такие толстяки играючи разбрасывали толпу крепких, спортивных парней, при этом почти не запыхавшись. Не стоит недооценивать противника. А то, что это мой противник — я ничуть не сомневаюсь.

Возле мужчины стоит давешний парнишка и что-то говорит папаше. Опять же — то, что это именно папаша шпаненка сомнений нет никаких. Практически одно лицо, уменьшенная копия, клон.

Я спустил Аньку с плеч на землю, покрепче взял ее за руку. Мясник стоит как и раньше, не обращая на нас никакого внимания, и только время от времени покрикивает на грузчиков, мелом что-то отмечая в дощечке, которую держит в руках.

Мы постояли минут десять, дожидаясь, когда этот скот обратит на нас свое монаршее внимание, потом я оглянулся и увидел давешнюю женщину, спешащую сюда на всех парах. Подойдя, она помотала головой и тихо сказала:

— Вот он, мясник! А этот негодный мальчишкаЮ его сын, всех уже достал! Старшенький — говнюк самый настоящий. Кого хочет — ударит, а то плюнет, или камнем кинет. И все ему сходит с рук.

— Подержите Анни, хорошо? — попросил я, и передал руку девочки женщине — А то вдруг куда полезет, она такая непослушная!

— Здоровенькая! — с удовольствием заметил подошедший сзади мужчина лет пятидесяти на вид, похоже что муж этой женщине — Чудо! Само настоящее чудо! Я как узнал — не поверил!

Я кивнул им обоим, отметил, что сюда идет еще одна пара — мужчина и женщина, и решительно шагнул к мяснику, который уже закончил следить за разгрузкой и рассчитывался с грузчиками и мужчиной, который стоял рядом, видимо поставщиком мяса.

— Это ты мясник Гершан?

— И что? — враждебно спросил мужчина — Кто такой? Чего надо?

— Твой сын сегодня ударил маленькую девочку. Оскорблял ее мать, называя нехорошими словами. Мне думается, ты должен заняться воспитанием сына. И в первую очередь начать с извинения. Эй, парень, не хочешь извиниться за то, что сделал?

На толстом лице пацана возникла глумливая улыбка, и он посмотрел на отца. Тот настороженно смотрел на меня, видимо соображал — опасен я, или нет. И скорее всего, пришел к выводу, что никакой опасности такая мозгля как я не представляет. Одет неплохо, но не по-дворянски. Значит, простолюдин. По размерам точно не подхожу для хорошей драки. Впрочем, что считать хорошей дракой? С его