— Для идеального свидания не хватает лишь одного.

— Чего? — хрипло спрашиваю.

— Самого важного, — пальцами гладит по шее и смотрит в глаза. — Поцелуя, Алиса.

В моей воспаленном мозгу пульсирует только одна грешная, запретная мысль – сейчас он меня поцелует!

Глава 10. Мы слишком торопимся

Алиса

Боже мой, что я творю!

Но пока мой мозг безуспешно генерирует варианты фатальных последствий этого горячего, сладкого и страстного поцелуя, а, вернее, того, что непременно за ним последует, тело предает свою хозяйку по полной программе.

Оно выгибается в руках Гордея дугой, руки гладят широкие мужественные плечи, а язык выписывает восьмерки, самозабвенно отдаваясь этим приятным и волнующим ощущениям. Молчу про сердце, которое вздумало проломить грудную клетку своим адским стуком, не меньше.

Хотя, может быть, сказался перерыв в интимной жизни? Вполне возможно.

Учитывая, что Влад был моим первым и единственным мужчиной. Я любила его и никогда не обращала внимания на других. Не видела никого, кроме него. Вот только сейчас запоздало понимаю, что в последнее время между нами потухли огни былых чувств.

Честно говоря, и не помню, когда мы последний раз занимались любовью. Месяц назад, вроде бы…

Но убеждена, что поступаю с Гордеем неправильно. Дико.

В конце концов, я всё ещё связана узами брака с Райским. Целоваться с едва знакомым мужчиной – это не про меня. Сочтите старомодной или просто дурой, но… не могу. Всё должно быть правильно. Понимаете?

Мы уже вваливаемся в мой номер, пытаемся снять одежду друг с друга и добраться до горизонтальной плоскости. И всё это, не разрывая бешеного поцелуя. Хотелось ли мне большего? Наверное.

Своих темных, запретных желаний я и не осознаю в полной мере, и боюсь одновременно.

Опредленно, не намерена делать всё по-дурацки. Через два неполных дня после того, как бросила мужа изменщика.

Я не такая.

Кто-то скажет, что лучше бы я развеялась, спустила пар или просто отомстила этому говнюку с другим мужчиной.

Но делаю в точности до наоборот – отталкиваю Гордея и выбираюсь их его объятий. Если не прекратить сейчас, то мы совершим много порочных ошибок.

— Прости. Нам не стоит спешить.

Пытаюсь казаться уверенной и твердой, полной решимостью – получается паршиво. Выгляжу со стороны, словно перепуганная малолетка. Докатилась, Стрельцова!

— Алиса, — он хватает меня за руку и резко тянет на себя, так что спиной я прижимаюсь к его сильному, твердому и разгоряченному телу. — В чём дело?

Ну вот как он не понимает? На поверхности лежит.

— Отпусти, пожалуйста.

Я сажусь на диван, а Исаев занимает место в кресле напротив. Маленький журнальный столик – жалкая преграда между нами.

— Я тебя чем-то обидел, Алиса? — хмурится мужчина.

— Что ты, — пытаюсь улыбнуться, но получается как-то вымученно. — Конечно же, нет. Всё очень хорошо. Вечер прекрасный.

— В чём тогда причина?

— Извини, — пожимаю плечами. — Я не могу. Не готова сейчас.

— Не готова? — он запрокинул голову назад, а после пристально посмотрел на меня. — Я не сопливый подросток, Алиса. Не надо со мной играть.

Играть? Кто тут кукловод, так это точно не я.

— Гордей… я замужем. Пока ещё я замужем, — устало выдохнула. — И удивлена, что должна тебе это говорить.

— То есть причина в твоём муже? — его лицо исказила гримаса ни то злости, ни то отвращения. Впрочем, он быстро от этого избавился. — Алиса, это формальность. Давай не будем отрицать, что нас тянет.

Не отрицаю, тянет и боюсь еще больше. Ведь разве так бывает?

— Как ты не понимаешь, — качаю головой. — Я не могу броситься в омут с головой. В новый роман окунуться, как в бездонную пропасть.

— Ты всё усложняешь.

— А ты – упрощаешь.

— Ладно, — он поднимается и подходит ко мне. — Уверена, что хочешь чтобы я ушел?

— Да.

Дверь хлопает, ознаменовав моё одиночество. Сначала свободно выдыхаю, а потом хлопаю себя по лбу. Ну и дура! Дура!

Глава 11. Рычаг воздействия

Алиса

Гребаные пробки!

Выйдя из дома за полтора часа до начала рабочего дня, я всё равно умудрилась опоздать на утреннюю летучку. Ну да, раньше-то я ездила сама или Влад подвозил, пока машина находилась в ремонте, а сегодня пришлось пользоваться общественным транспортом. Не-не, завтра никаких трамваев. Поеду на метро! Хотя это отдельный вид адских пыток.

Моя начальница и наш главный редактор – Полетова Диана Владимировна, неодобрительно на меня посмотрела, продолжая вещать о жизни мегаполиса.

В смысле, нашего журнала. Новый инвестор, смена генерального директора, праздничный спец выпуск, эксклюзивное интервью с каким-то популярным поп-исполнителем, которое мы выбивали полгода… ну и, конечно, её скорый декрет.

Уже в эту пятницу Диана (у нас в издательстве принято называть друг друга по именам) будет работать свой последний день. Станет известно, кто займет её место.

Кроме меня, был ещё один кандидат. Вернее, кандидатка. Ведущий журналист отдела индустрии красоты – Алла Смехова. Амбициозная, заносчивая стерва, но вполне безобидная, поскольку всегда предпочитала честное соперничество. Мы с ней шли практически бок о бок.

Тут всё зависит от позиции Дианы, решения инвесторов и совета директоров.

— Все свободны, номер сам себя не сдаст в типографию! — после завершившейся летучки скомандовала редактор и посмотрела в упор на меня. — Алиса, ты останься на минутку.

Коллеги устремились к выходу, шумя и торопясь разойтись по своим рабочим местам, только одна Инга прошла мимо меня с таким выражением, словно она сама Царица Египетская.

Ладно, чёрт с ней. Плевать. Пусть хоть вся захлебнётся в своем яде.

Дождавшись, когда конференц-зал полностью опустеет, Диана тяжело поднялась со своего места и двинулась в мою сторону, смешно передвигая ногами и напоминая собой медвежонка. Живот у неё, конечно, большой. Наверное, мальчик родится.

— Алиса, — Диана садится рядом со мной. — Не буду скрывать и юлить, скажу правду – сегодня мне позвонили из совета директоров и настоятельно порекомендовали исключить твою кандидатуру с конкурса на должность главного редактора.

Что?

Я даже растеряться не успела, как Диана заговорила снова:

— У тебя всё в порядке с мужем?

Ах, вот оно как! Ну и мудак же ты, Владик!

— Григорьев звонил, я правильно понимаю? — прищурилась.

— Да, — кивнула женщина, поглаживая свой живот. — Григорьев, Кот и Селиверстов.

Все трое закадычные