что… Но при этом человек. Когда я попытался к нему приблизиться как можно аккуратнее, то так и не смог разобрать часть его бормотания. Но кое-что мне всё же было понятно. Он что-то бормотал про каких-то демонов, и вообще какую-то чушь. Пока что не совсем понятную для меня. Услышав и разобрав всё это, я изрядно удивился. Так как подобное мне было просто ни к чему. Какие демоны? При этом этот человек почему-то проклинал жителей деревни. Что они не смогли… Что?

– Костёр? – Тихо пробормотал я, когда услышал одно из слов, и меня тут же передернуло. Присмотревшись как следует к этому непонятному существу, я внезапно понял, что тряпьё, в которое старательно куталось оно, раньше было чем-то вроде той самой сутаны? А на груди у него можно было увидеть серебряный крест. Вместо пояса на нём уже была какая-то верёвка. или часть сутаны, чтобы всё остальное тряпьё не развалилось. Однако, это был тот самый священник. Точно он! Что с ним случилось? Нет, конечно, уже слышал о том, что управляющий мне рассказывал, как они прогнали этого священника, желавшего сжечь меня на костре? Слышал… И даже не раз. Однако, сейчас я был изрядно удивлён. Ну, прогнали его отсюда… Так ведь он ушёл куда-то ещё? Почему он в таком виде и здесь? Я бы просто поражён. Но когда он и начал кому-то что-то доказывать, и при этом как-то мерзко хихикать, я понял… Он… Банально сошёл с ума! Сошёл с ума именно на желании мне отомстить! А мне-то за что мстить? Я его в таком состоянии вижу в первый раз! Ну, не захотел я на костёр. Так в чём я виноват? В том, что он здесь ничего не смог, я никак не был виноват.

Сидя на соседнем дереве, фактически находясь у него за спиной, я пытался разобрать его бормотание, и мне становилось всё страшнее с каждым словом, что мне удавалось разобрать. Так как он обвинял меня буквально во всём, что только было возможно придумать. И во всех своих бедах. Он-то рассчитывал всего лишь возвыситься за счёт смерти одного несчастного травника! При всём этом, он почему-то забывал о том, что не только от чужой смерти зависит возвышение! Петрович вон палачом был в столице? Скольких разумных он на плахе обезглавил, или четвертовал? А про тех, кого на костёр ему приходилось отводить, вообще упоминать не стоит. И чего он добился? Жизнь свою он закончил в далёкой пограничной деревне, стараясь забыть обо всём том, что ему пришлось пережить в столице. Не всем подходит такая жизнь. Этот же умник почему-то думал, что моя кровь откроет ему дорогу в высшие сферы церковной жизни. Что за глупец? Однако… Из всего этого я понимал главное. Сейчас он охотился. И, судя по тому, как он хихикал, сжимая в руках ржавый нож, причём покрытый застарелой засохшей кровью, этот разумный уже неоднократно проливал чужую кровь? А значит, за ним тянется шлейф убийств. Выбора нет. Придётся его наказать. А как наказывают убийц в королевстве Китеж? Насколько я знаю, если убийца благородный, то всё зависит от того, кого именно он убил? Простолюдина? Тут тоже есть нюансы. Если это был чей-то простолюдин, вроде крепостного, то благородный обязан выплатить компенсацию хозяину. И на этом всё закончится. Если это был вольный простолюдин, то его может оштрафовать государство, а также могут неплохо так наказать. Например, отправив на несколько лет в собственное родовое гнездо? Петрович рассказывал мне о том, что для дворян, которые привыкли жить в столице, худшего наказания не придумаешь. Если же благородный убьёт благородного… Казнь. Отсечение головы на плахе. Если же убийца простолюдин, то в данном случае его ждёт либо пожизненная каторга, либо казнь через повешенье. А этот разумный под какую статью подобного определения подходит? Он же вроде не благородный? Ну, что же… Простолюдинов убийц, а в данном случае я не могу сказать, что это священник, ввиду его жуткого внешнего вида, обычно казнят через повешение.

Аккуратно достав из привычного мне короба, который я постоянно носил на спине, подходящий кусок верёвки, я смастерил петлю, как меня учил Петрович. Скользящую. После чего, тяжело вздохнул. Теперь я понимаю, что мне тогда пытался сказать Петрович, когда утверждал, что палачу не особо хочется этим делом заниматься! Если палач садист, и получает удовольствие от чужой боли и смерти, то он долго на такой должности не проработает. Рано или поздно его где-нибудь прибьют. Потому что такой человек обычно выходит из-под контроля и становится неуправляемым.

Кто-то скажет, что сумасшедший мне не представляет какой-то угрозы? Ведь он уже не может считаться священником? Почему бы мне его не отпустить восвояси и забыть о его существовании? Ну, давайте начнём с того, что он здесь сидит явно не просто так. Он пришёл мстить. Он постоянно бормочет, уже по второму или третьему кругу, о том, что хочет пролить именно мою кровь. Это с учётом того, что я слышал, и уже разобрал. А сколько он тут сидит, сейчас мне тоже сложно определить. Причём, замечу сразу, сидит он босыми ногами на снегу. Возможно, что кто-то скажет мне о том, что я вроде говорил, что по снегу ходить не буду, чтобы следов не оставлять? Да, не буду. Только вся проблема была в том, что как раз шёл небольшой снегопад, и лес был наполнен звуками. Шорохом и различным шелестом. Так что здесь сейчас можно было спокойно пройти куда хочешь. Следы за тобой сразу же закрывались снегом. Так что у меня была возможность сделать всё быстро.

Аккуратно перебравшись по ветвям деревьев к нему поближе, я приготовился набросить петлю на шею этому чуду. Честно говоря, он сейчас действительно был похож на какое-то животное, а никак не на человека. К тому же, зачем такого оставлять здесь? Сейчас он будет кидаться на крестьян. А дальше что? Он сказал, что собирается убить травника. Об этом он чётко только что сказал! А здесь только один травник. Я. Думаете, что он будет со мной разговаривать и узнавать о том, занимаюсь ли я дальше торговлей лекарственными травами, или уже забыл про это дело? Нет, конечно же… Он попытается мне навредить. К тому же, оставлять такого сумасшедшего дальше жить без присмотра, просто обычное издевательство.

Именно поэтому, я аккуратно приготовился и накинул ему петлю на шею. Это было не так уж и сложно, с учётом того, что он сидел практически неподвижно. А