«Интересно, Сеня уже там или всё еще в больнице? Наверное, он уже ждет меня на лестнице, в это время врачи уже давно должны были сделать обход, и, если бы его заметили, ему бы пришлось не сладко.» С такими мыслями я вышел из комнаты и направился по коридору к выходу, накинув легкую весеннюю ветровку.

На улице было уже тепло, хоть в некоторых тенистых местах всё еще лежал снег, но ветер уже буквально пах весной и не обжигал лицо, как это было зимой. Птицы пели оглушающе громко, такое чувство, что все пернатые не просто вернулись с югов, а намеренно скопились в нашем городе и старались меня оглушить. Люди на улице делились на 2 типа: те, кто уже давно заждались весны и ходили чуть ли не в футболках и тех, кто всё еще считали, что выходить без подштанников «на такой мороз» опасно.

Зачем и куда я шел, я точно не знал. Кажется, я то двигался в сторону нашего с Сеней места встречи, то вот я оказывался снова у своего подъезда. «А вдруг я и правда чем-то сильно обидел друга? И сегодня он не захочет меня видеть, специально не придет на встречу. Вместо лестничной клетки сядет где-нибудь в соседнем дворе, и я его никогда не найду. На крайний случай есть и другие дома, где так же между этажами можно сесть на подоконник и понаблюдать в окно. Нет, это точно не так. Во всем городе… Нет! Во всем мире больше нет такого же места и здесь дело не только в красочном виде из окна и приятной, атмосферной обстановке внутри. Это место стало началом чего-то большого. Нашей дружбы. Он просто не может не прийти.»

После этих мыслей я ринулся в сторону той самой девятиэтажки, мимо школы, где во дворе гуляли мамочки с колясками во время дневной прогулки, мимо больницы, где я вчера пытался найти Сеню. И вот я уже стою напротив той самой скрипучей двери. Мне страшно.

Тяну на себя ручку, дверь с визгом распахивается, и я ощущаю знакомый, уже родной подъездный аромат. Кажется, я ощущал запах деревянных перил с облезлой коричневой краской, запах кожаных дверей и слабый, противных запах сигарет, выкуренных кем-то на верхних этажах. Я медленно поднимаюсь по лестнице на четвертый этаж и мешкаю перед тем, как повернуть за угол.

— Сегодня ты позже чем обычно — раздался голос Сени из-за поворота — Вы по субботам что ли учитесь?

Всё же, взяв себя в руки, я повернул за угол и поднялся на пол-этажа выше. Передо мной появился голубоглазый мальчик со светлыми волосами, которого я был очень рад видеть. Сеня не выглядел расстроенным, но в его взгляде чувствовалось напряжение. Хотя даже "напряжением" это было неправильно назвать. Он улыбался, но смотрел сквозь меня и даже не на стену за моей спиной. Кажется, как будто он за ночь овладел рентгеновским зрением и сейчас смотрел куда-то на улицу, сквозь меня, стены, лестницу и квартиры.

Тут я опомнился и решил ответить на поставленный вопрос:

— Нет, по субботам мы не учимся. Я был дома, говорил с матерью. — Я не знал, что мне говорить и делать, не хотел давить на него вопросами, так как уже знал, к чему они могут привести. Мной было принято решение сегодня быть инициатором беседы и не задавать вопросы вовсе. Я чувствовал себя виноватым, так что сегодняшним днём я должен был всё исправить. — Представляешь, сегодня вечером меня будет ждать какой-то "сюрприз" — сказал я, показывая кавычки пальцами.

Взгляд Сени вернулся на нашу планету и напряжение немного спало. Но он все равно был какой-то не такой… Поставь перед ним робота и тот покажется более живым, чем Арсений сейчас.

— Что за сюрприз? Надеюсь, приятный?

— Та в том то и дело, что не знаю! Но разговор был не из приятный, я так и не понял, чего мне ожидать сегодня вечером.

Кажется, от разговора Сеня начал приходить в себя и даже цвет его лица стал более живым. Я понял, что надо просто продолжать в том же духе.

— А еще, смотри, что у меня есть! — Я протянул Сене маленькую шоколадку-Аленку, которую купил, пока мотался сегодня по улицам и не знал куда деться. Он посмотрел на неё такими удивленными глазами, что обычно в эти моменты говорят, что "глаза стали по пять рублей". Мальчик протянул руку и поднял взгляд на меня, не меняя выражение шока на лице. — Ты не ешь шоколад? — Испугался я.

— Да нет, не в этом дело. Я как-то… А за что?

— Ну я провинился перед тобой, вот и подумал, что так будет правильно. Может ты возьмешь, пока я не передумал?

— Не стоило… — Не успел договорить он, как я его перебил:

— Нет, стоило! Я тут хорошим другом быть пытаюсь, а ты мне мешаешь! И не стыдно ведь… — Я приоткрываю карман своей ветровки, чтобы показать Сене содержимое. Там лежало еще несколько шоколадок — У меня было около двухсот рублей и мне хватило на шесть штук, там была акция. Нам с тобой по три, получается.

В этот момент я обратил внимание на Сеню. Еще минуту назад мне казалось, что передо мной стоит неживой, улыбающийся манекен. А теперь в нем бурлила буря эмоций от радости до удивления.

Я подошел к окну, чтобы не стоять возле лестницы, а то до этого момента я буквально стоял на ступеньках и пару раз чуть не потерял равновесие. Сеня последовал за мной. Он распаковал фольгу, скрывающую шоколадку и смотрел на нее, как будто ждал, что она съест сама себя.

— Это съедобное — пошутил я.

— Да знаю я! — Растерявшись, почти прокричал Арсений. Он запихнул двадцатиграммовую плитку шоколада целиком в рот, как будто боялся, что я или кто-то другой вот-вот её у него отнимет.

— Моя мама говорила с моими школьными учителями и всё им рассказала, поэтому меня и не ругали вчера в школе — Я пытался продолжать инициировать диалог, не давая другу даже шанса задуматься о чем-то другом. — А еще на этой неделе она трижды приготовила мне завтрак. Давно она такого не делала…

Я болтал без остановки, не давая Сене даже слово вставить. А он был и не против. Кажется, ему