–Через три,– с вызовом ответила Юля.

–Я могу тебя вытащить из этих угнетающих стен под видом УДО. Одобрю его. Ты родишь в лучшей клинике города, у лучших светочей науки. Твоего ребенка ждет будущее, о котором можно только мечтать,– судья, жестикулируя, восторженно принялась описывать Юле дальнейшие перспективы.

–"Но", да? Есть же это "но"?– грубо перебила Юля Громову.– И каково будет это "но"?

–Твой ребенок. Кстати, ты кого ждешь?

–Девочку.

–Девочку? Это вообще восхитительно! В общем, у твоей дочери будет все! Понимаешь, к чему я клоню?– строго проговорила судья, откинув с лица волосы.– Я дам ей такое будущее, которое некоторые и во сне не видят.

–Моя дочь. Она цена, да? Я должна ее после родов отдать вам?– как не пыталась Юля сдержать дрожь, губы все равно ее выдали.

–Да! Ты должна написать отказ! Для тебя девочка будет обузой, а я смогу вырастить из нее достойного человека…

–Я уже вижу, как вы сына вырастили,– фыркнула Юля с усмешкой.– Достойнее некуда.

–Всяко лучше, чем ты это сможешь сделать, Юля! Подумай хотя бы впервые не о себе, а о ней,– судья ткнула пальцем в сторону большого живота Климовой.– Что ждет ее с тобой? А ты без обузы сможешь начать новую жизнь.

В помещении воцарилось гнетущее молчание. Судья с нетерпением ждала ответа.

Но заключенная Климова с ответом затягивала или просто не хотела ничего отвечать.

Она повернулась спиной к судье Громовой и молчала.

–В общем, так,– не дождавшись согласия Юли, произнесла судья.– Пиши ходатайство на УДО. Через две недели я его рассмотрю, и ты выйдешь на волю. И все будет так, как я озвучила. Если ходатайства не будет, значит, ты сама разрушила будущее своей дочери и свое будущее тоже.

–Как там Егор?– вдруг спросила Климова, повернув к женщине лицо, по которому стекали крупные слезы.

–У Егора все хорошо. Он скоро женится на девушке своего круга,– хладнокровно ответила судья.– А ты подумай…две недели…срок приличный. И не ной – вредно!

Громова направилась к двери, но Юля остановила ее громким окриком:

–А я? Что она будет знать обо мне?

Громова замешкалась на пару секунд, раздумывая над ответом:

–Только хорошее. Я скажу, что у нее была отличная мать, которая умерла при родах. Прости, я тороплюсь!

Предложение судьи Громовой растревожило Юлю. Она и правда задумалась над тем, что будет с ее дочерью.

С одной стороны, судья была права. Юля была не в силах дать еще не рожденной дочери то, что может дать ей семья Громовых.

К тому же ей снова сулили долгожданную свободу, о которой девушка мечтала с первого дня.

Но с другой стороны, какого черта она должна так просто расставаться со своей дочерью?

*****

–Что будет с моим ребенком, если я рожу его здесь?– Климова свесилась с кровати.

–Что что? В детдом его отдадут и делов,– проворчала снизу Полинка.

–Как это? Я же буду здесь,– возмутилась девушка.– Разве он не должен быть с матерью.

–И что? Тут тебе не воля,– отозвалась все та же сокамерница.– Головой думай! В нашей колонии нет дома ребенка. Они не во всех колониях вообще-то.

–Говорят, к тебе судья Громова похаживает,– к кровати Юли приблизилась Тайка.

–Говорят, в Москве кур доят,– окрысилась Климова, злобно прищурив глаза.

–Понятно, значит, все-таки ее сын заделал,– пропыхтела Тайка, подойдя к решетчатому окну.

–Не ваше собачье дело,– вспылила Юля, кое-как спрыгнув со второго яруса.– Лучше вы меня не трогайте.

–А то что?– проворчала Тайка, повернув к Климовой свою лоснящуюся физиономию.

Юля промолчала и снова забралась на свой ярус. Задачка перед ней встала сложная.

А что если согласиться отдать судье свою дочь, но как только выйти по УДО, тут же заявить свои права?

Почему-то эта идея Юле показалась самой лучшей, и она тут же села строчить ходатайство, так как до встречи с судьей Громовой оставалось всего неделя.

Эту неделю Климова была спокойна. Она ходила по камере и мурлыкала под нос веселые песенки.

–На волю что ли намылилась?– фыркнула Тайка.– Так ты еще 1/3 не отбыла, зря чернила портишь.

–Завидуй молча,– улыбнулась Юля.– Кому 1/3, а кому и меньше надо.

Наконец наступил заветный день. Юля Климова была готова к встрече с судьей Громовой и такой долгожданной волей.

–Климова, пошли, УДО твое рассматривать сейчас будут,– позвала Юлю надзирательница.

Но как только Климова вошла в кабинет, то оторопела. В кресле сидела совсем другая женщина.

Она исподлобья взглянула на Юлю и произнесла:

–Вы подали свое ходатайство рано. Срок еще не подошел. Вам отказано!

–А где судья Громова?– сдавленным голосом спросила Юля.

–А что судья Громова? Она дала бы вам тот же ответ! Срок не подошел! Подайте ходатайство в соответствии со сроком!

Юля на ватных ногах вышла из кабинета. Глаза застилали слезы, от которых она не видела, куда идет.

–Климова, камера в другой стороне,– грубым окриком остановила ее надзирательница.

Юля поверить не могла в происходящее. Такая явная надежда была растоптана.

Ее дочь заберут в детский дом, а она сама как минимум еще пару месяцев отсидит после ее рождения.

–Что-то на тебе лица нет, Климова?– заржала Тайка.– Отказ? А я тебе говорила, что рано еще.

Юля подняла на сокамерницу злобный взгляд:

–Вцепиться бы тебе в кудри, да руки марать не охота!

Глаза Юли горели безысходностью и ненавистью. Сейчас она была похожа на загнанного в угол зверя именно в тот момент, когда ему уже нечего больше терять.

И если бы не вовремя подоспевшая Полина, неизвестно, чем бы закончилась очередная стычка между худенькой Юлей и жирной Тайкой.

–Тайка, не бузи, она же беременная, вот нервы и ни к черту!– встала между разгоряченной Юлей и сжимавшей кулаки Тайкой девушка.– И ты тоже остынь!– Полина с укоризной посмотрела на Климову.– Не ты первая, не ты последняя. Так нас баб мужики и кидают.

Юля отвела взгляд в сторону, но скрыть жгучих слез от сокамерниц не смогла.

–Ненавижу! Ненавижу!– Климова подскочила к кровати и принялась пинать ее со всей силы.

–Юль, хорош,– Полина попыталась остановить девушку, но та грубо оттолкнула подругу и принялась бить кулаками по стене.

Полина, обхватив Климову сзади руками, пыталась успокоить сорвавшуюся девушку:

–А вы чего стоите и смотрите? Истерика у нее! Зовите надзирательницу!