Двигались ледяные потоки сейчас не прямо по нашему курсу за кормой, а ускорялись они по широкой дуге – изгибаясь как справа от нас, так и слева. Явно для того, чтобы поймать нас в ледяную коробочку ловушки, лишив возможности маневрирования и отрезав от берегов. Ускорение нагоняющих нас потоков сейчас было следствием сильной магии – такой же, какая совсем недавно спровоцировала стремительный ледяной бросок лавин со склонов гор.

Из-за невероятной скорости преследующих нас ледяных потоков клубящаяся вокруг них снежная пелена совсем пропала под напором встречного южного ветра, так что теперь стало хорошо видно, кто нас преследует. Я в этот момент не сдержался и выругался – по каждой нарастающей на водной глади ледяной дороге двигалось не менее десятка закованных в устрашающую броню всадников. Выругался не только я – промолчал, похоже, только Симон, занятый рулежкой на волнах.

Было отчего ругаться – нас преследовал гон Дикой охоты.

Вот только привычная нам, привычная нашему миру Дикая охота владык легионов Инферно, перемещалась на демонических скакунах оставляющих после себя след адского пламени. Кони, которые сейчас несли преследующих нас всадников-охотников, были наполнены дыханием Стужи. Копыта каждого горели ледяным пламенем, сияли льдисто-голубым глаза. И это сияние было видно даже у бегущих первыми коней, заметное за защитными пластинами морды. Я с нарастающим беспокойством обратил внимание, что сразу несколько демонических скакунов обладали полной лошадиной броней – что свидетельствовало о высоком ранге их наездников. Подобных, столь внушительного вида демонических скакунов Инферно я раньше вживую даже не видел – это уже похоже высшие демоны Стужи, самая их элита.

Неплохо мы на Месте силы пошумели.

Все ускоряющая бег по замерзающей воде Дикая охота была уже совсем рядом. Еще пара десятков секунд, максимум минута, и оба отряда окажутся на уровне нашей кормы, обходя яхту по сторонам. Преследователей уже можно было хорошо рассмотреть – полагаясь на силу и магическую мощь, догоняли всадники Дикой охоты нас сейчас совершенно открыто и уверенно. Они даже маскировочной пеленой не пользовались, как будто не опасались вообще ничего. Как будто у нас не было стрелкового оружия или мы условились по ним не стрелять…

– Симон! – закричал я на середине неожиданной мысли, оборачиваясь у рулевому.

Ледяные демоны, даже высшие, высокоранговые – такие, как преследующие нас всадники Дикой охоты, только-только пришли в этот мир и пока явно несильно знакомы с возможностями стрелкового оружия. И если демоны Инферно уже давным-давно изменили свою тактику, перемещаясь только под покровом скрадывающей Пелены, то ледяные твари сейчас действовали нагло, прямо и открыто. И поэтому у нас, несмотря на численное и могущественное превосходство противника, есть серьезное преимущество козыря в рукаве.

После моего крика Симон обернулся и посмотрел с немым вопросом. В пару быстрых фраз я приказал ему разворачиваться, жестами объясняя направление и желаемый маневр. Но почти сразу же выставил открытую ладонь, задерживая выполнение команды.

– Юрай, Стефан! Держаться! – закричал я, добавив в последнее слово силы Голоса.

Юрая и Стефан, в отличие от Симона, не находились со мной совсем рядом. И мой обычный крик до них сейчас бы не факт, что дошел бы. С добавлением Голоса же прозвучало внушительно – мой приказ разнесся вокруг и вернулся оглушительным, даже оглушающим и подавляющим волю эхом. Мельком я подумал, что оставшиеся в покинутом нами городке люди, большинство из них, сейчас наверняка начали за что-нибудь держаться. Очень уж убедительно и широко по охвату получилось. Настолько убедительно и широко, что несколько скакунов Дикой охоты сбилось с шага, а один вовсе споткнулся и покатился по льду, сбросив с себя всадника.

– Не стрелять! – заорал я, отреагировав на готовность Юрая не дать всаднику вновь забраться на демонического скакуна. Рано еще стрелять: козыри – если их немного, хороши только в подходящий момент. Сливать их при первой же возможности – бездарная глупость.

Взмах рукой и повинуясь моему жесту Симон положил яхту в крутой вираж. Судно отзывчиво отреагировало на движение руля, уходя в сторону, при этом подняв высокий шлейф брызг. Я не зря кричал, призывая держаться – яхта, круто разворачиваясь, едва не взлетела полностью на волнах, а палуба ударила под ноги так сильно, что даже держась за что-то, не будучи к этому удару готовым, в этот момент можно было банально улететь за борт.

«Разворачивайся, полный ход», – продолжал кричать и показывать я Симону жестами.

Расширив глаза, варгриец закивал. Он сейчас не совсем понимал, что я хочу сделать, но под сомнения мои указания не ставил. Главное, что не спорил: и мы, разворачиваясь по широкой дуге, не сбавляя скорости сейчас двигались уже в обратном направлении, вдоль одной из ледяных дорог, по которой только-только мимо стремительно проскакали преследовавшие нас всадники.

Общий направленный ледяной натиск гона Дикой охоты, заставляющий поверхность воды превращаться в твердую поверхность, был невероятно силен. Но превосходя нашу яхту в скорости – в момент выхода на прямую, отряды Дикой охоты уступали нам в маневренности. И разворотом мы выиграли прилично времени – сейчас всадники осаживали коней, замедляясь и только собираясь разворачиваться. Я, поглядывая на все это, склонившись над спинкой кресла, инструктировал Симона.

– Первую ледяную дорогу проходим насквозь, вторую не таранишь, поворачиваешь впритирку вдоль нее, отходишь подальше ото льда, снижая скорость, но продолжая маневрировать! Стараешься сохранять плавность хода, чтобы Юрай со Стефаном могли стрелять прицельно, ясно? – быстро говорил я, обращаясь к Симону и дублируя слова поясняющими жестами, перед его лицом показывая, где впритирку, где обходить, а в каком районе маневрировать.

Симон активно закивал – он, судя по эмоциональному фону, наконец начал понимать мой план. В этот самый момент яхта вдруг встретилась с гуляющей волной – попавшейся нам наперерез. Мои ноги оторвались от палубы, поднявшись даже выше головы. Не улетел я сквозь проем в крыше рубки только оттого, что крепко держался за кресло Симона. А еще благодаря Филиппе – обернувшись, она поймала меня за плечо, крепко вцепившись с испуганным криком: «Не уходи, Кайден, милый!».

Едва мои ноги снова оказались внизу и утвердились на палубе, я выскочил из рубки.

Перемещаясь в периодически возникающей невесомости, сменяемой резкими ударами палубы в ноги – так быстро летел катер по волнам, я, держась за леера, как мог быстро двинулся на нос. А мог весьма быстро – практика перемещений по открытой палубе траулера во время ледяного шторма сказывалась.

Черный волк Рейнар – был. Белый волк – уже, как бы невероятно это не звучало, входит в обиход как мое второе имя. Но чувствую еще немного, и меня начнут называть морским волком – думал я, пробираясь вдоль борта.

– Юрай, как только я сойду, отстреливай всадников! Без пощады! – крикнул я уже с самого носа, показав на какой именно ледяной дороге необходимо их отстреливать.

«Как только я сойду?» – прочитал я во взгляде Юрая невысказанный вопрос, но пояснять ничего не стал. Как только я сойду, сам поймет и разберется.