Шрифт:
Закладка:
– Предательство? – спросил Судоплатов.
– Нет. Конечно, кто-то не выдержал пыток и выдал всех, кого знал. Но провал начался со взлома шифра. Несколько радиостанций, сотни страниц текста ежедневно и всё зашифровано одним шифром. Более, того, этот же шифр использовался для прямой связи между руководителями разных ячеек. А самое страшное, что тем же шифром шло согласование с Центром новых кандидатур на вербовку. А там настоящие имена, адреса, должности… В общем, по мере расшифровки накопившихся гор радиоперехватов немцы получили практически полный список агентов. Знаю, криптографы уверяют Вас, что шифр абсолютно надёжен. Он действительно очень хорош. Но не существует не поддающихся взлому шифров. Вопрос только времени и ресурсов. А немцы задействовали на работе над этим шифром много людей, квалифицированных и дисциплинированных людей. И времени у них ушло много, но результата они добились.
Кстати, о взломе шифров. Взломать можно любой шифр, невозможно взломать язык. Американцы, во время войны с японцами на Тихом океане, использовали… Или правильнее сказать, будут использовать в качестве радистов индейцев какого-то там племени. И они просто передавали радиограммы азбукой Морзе, но на своём языке. А японцы упорно ломали шифр, но так и не догадались, что это язык, о существовании которого они не знают.
– Насчёт языка – это интересно. Я уже понял, что Вы можете предложить решение всех проблем, о которых сообщаете. Что предложите в данном случае?
– А я думал, что профессионалов не интересует мнение профана. Сейчас резидент, наверно, один, разделение произойдёт позже. Наверно, надо передать ему несколько запасных шифров. Естественно, не по радио, а через тайниковую операцию. Или, лучше, несколько тайниковых операций, чтобы не класть все яйца в одну корзину. И определить правила их использования. Не уверен, что это ещё возможно: посольство в Берлине наверняка под плотным наблюдением, а завтра будет арестовано, в Швейцарии немецкие спецслужбы чувствуют себя вольготно и, держат наше посольство под колпаком. Но безвыходных ситуаций не бывает, что-нибудь придумаете.
– Я Вас понял. А вторая проблема?
– Вообще-то она не Ваша, это проблема Главкома ВВС. Как я говорил на совещании, в моей версии истории немцы в первые часы войны уничтожили почти всю нашу авиацию на аэродромах, остатки добили в течение одного или двух дней. После этого принялись за безнаказанный обстрел наших колонн. Движущихся как в сторону фронта, так и от него. Наши безлошадные лётчики в этих колоннах уходили в тыл. Причём, зачастую, уходили в прямом смысле этого слова, пешком. А их голубая форма была хорошо видна сверху и немцы, заметив её, выцеливали их специально10. В общем дополнительные и совершенно неоправданные потери специалистов, которых страна готовила по много лет и заменить которых было сложно. Когда это поняли, весь лётный состав переодели в форму общевойскового цвета. Я думаю, что если сообщить об этом Главкому ВВС, то процесс можно существенно ускорить. В идеале сменить форму можно уже сегодня. Что бы не сообщать Главкому обо мне, можно сфабриковать разведданные, якобы, наш разведчик смог заглянуть в какой-то приказ или инструкцию для пилотов Люфтваффе, где написано о голубой форме. А это уже Ваш профиль.
И, чтобы два раза не заглядывать в один и тот же приказ, стоит в этом же разведдонесении написать, что лётчикам Люфтваффе рекомендуется уничтожать наши штурмовики ИЛ-2, заходя с задней полусферы, как наименее защищённой. Но, если в кабине стрелка имеется пулемёт, то приближаться к ИЛам сзади настоятельно не рекомендуется. Надеюсь, этого будет достаточно, что бы авиационные начальники сообразили отказаться от выпуска одноместных Илов и вернулись к двухместному варианту, который, собственно, и был разработан Ильюшиным.
– А чем плохи одноместные Илы?
– Они, как и истребители, хорошо вооружены спереди и совершенно беззащитны сзади, но вести манёвренный бой наравне с ними не могут, слишком тяжёлые. Вот немцы и будут заходить одноместным ИЛам в хвост и спокойно сбивать. А к двухместному сзади так просто не подойдёшь, встретит огнём.
– Я понял, немедленно кому-нибудь поручу.
Судоплатов встал и выглянул в коридор.
– Заходите. Нашли жильё?
– Так точно, квартира в соседнем доме.
– Хорошо, отправляйтесь туда. Как только разберусь со срочными делами, пришлю кого-нибудь в помощь.
– Товарищ Тихонов сказал, что в форме мне туда нельзя.
– Раз сказал, пусть найдёт решение.
– Он велел зайти через полчаса.
– Полчаса – это долго, не стоит товарищу Рябову столько времени торчать в нашем коридоре.
– Прошу прощения, – вмешался Сергей Петрович, – а столовая здесь есть? А то я последний раз ел больше двенадцати часов назад.
– Значит, сходите в столовую, вместе поешьте, а потом вернитесь к Тихонову. Пойдёмте, я дам приказ охране.
Судоплатов вышел в коридор последним, запер дверь кабинета, провёл всех до выхода из Управления и сказал караульному:
– Эти двое имеют право в течение двух часов проходить в Управление и выходить из него.
И снова те же коридоры с красной ковровой дорожкой и лестницы, но народу в них прибавилось. Минут через 5 они дошли до столовой.
В довольно просторном зале стояло около двадцати застеленных скатертями столиков на четверых. Народу почти не было, занято было только три столика и за ними сидело, в общей сложности, четыре человека. Обычной в столовых 70-80-х годов линии раздачи не было. Вместо этого в сторонке стояли три девушки в белых передниках. Подавальщицы11, догадался Сергей Петрович. Он уже видел такие фартучки, когда в начале 80-х подрабатывал в военном госпитале.
Как только Сергей Петрович и Крымов сели за стол в дальнем углу, к ним подошла одна из девушек.
– Нам чего-нибудь посытнее.
– Хорошо, – ответила девушка и ушла, видимо, в сторону кухни.
– Как мне к Вам обращаться? – спросил Сергей Петрович у Крымова, – А то Крымов – слишком официально, а по званию, похоже, за пределами этого здания будет нельзя. Кстати, какое у Вас звание, а то я в этих кубиках-ромбиках не разбираюсь.
– Виктор. Младший лейтенант госбезопасности.
Минуты три они сидели молча, потом девушка принесла им по порции бефстроганов с картофельным пюре, по стакану чая в металлических подстаканниках (ну прямо как в поезде) и по ватрушке с творогом. Поставила корзиночку с чёрным хлебом и столовыми
