Алёна Васильевна толкнула увлёкшегося мужа локтем в бок и продолжила сама, с лёгкой извиняющейся улыбкой:

- Два года назад положение на факультете Фей стало критичным, этой весной оно уже расценивалось как катастрофическое. Даже всерьёз обсуждался вопрос о закрытии данного факультета, но все Феи написали большое прошение во все магические, чародейские и волшебные инстанции с просьбой сохранить их факультет. Ректор под давлением такого количества именитых магов согласился, но в ответ поставил жёсткое условие: смягчить требования к отбору студенток, проще говоря, принимать всех девушек, которые не рождены в королевской семье, не являются потомственными Злодейками или Помощницами и не наделены достаточной физической силой для факультета Героев. Понимаешь, вообще всех.

Угу, весь сброд, как говорится. С миру по нитке, с бору по сосенке. А преподаватели остались прежние, да и потомственные Феи никуда не делись. Представляю, как они будут брезгливо морщить нос и выпячивать нижние губки!

- Значит, выбор у меня невелик: либо я поступаю на Фею, либо просто возвращаюсь домой, - я задумчиво забарабанила пальцами по столу.

- Веснушка, да не переживай ты так, - Лучезар ободряюще хлопнул меня по плечу, правда, силы не рассчитал, я от его хлопка на пол свалилась. - Ой, извини... Я говорю, не переживай, Дуняша будет с тобой учиться, а дополнительной специальностью выберешь Помощников, делов-то! А если будет кто-то обижать, ты только свистни, я мигом обидчику уши откручу и в... э-э-э... пояс засуну!

- Только без драк, Лучезар, я тебя умоляю! - Алёна Васильевна молитвенно сложила ладошки. - За нарушение дисциплины сразу же отчисляют!

- Не слушай мамку, сын, - озорно подмигнул Алексей Романович. - Отчисляют только в том случае, если вина доказана и нет никаких смягчающих обстоятельств. Но вообще, Алёнушка права, зачем драться? Есть масса способов отомстить и без применения грубой физической силы. Как говорится, мы не силой возьмём, а напуском!

- Алёша! - всплеснула руками женщина. - Ты чему сына учишь!

- Жизни, - усмехнулся мужчина, но увидев грозно сведённые брови супруги и выразительно упёртые в бока руки, поспешил обнять рассерженную женщину и мягко заворковал. - Не переживай, лапушка, наш мальчик уже вырос, он прекрасно знает, как нужно себя держать. Всё будет хорошо, ненаглядная моя.

Гнев Алёны Васильевны таял, словно снег под горячими лучами солнца, а я растроганно вздохнула. Тоже так хочу. Чтобы обнимали, холили и лелеяли. Где бы такого витязя найти, а? Внезапно пришедшая в голову мысль заставила меня подпрыгнуть на месте и азартно стиснуть кулачки. Да чего же я, в самом деле, разнюнилась-то?! Мне судьба такой шанс даёт, на самый изысканный и волшебный факультет поступить, а я нос ворочу. Да Феи на всех балах нарасхват, ни одна без кавалера не остаётся, мне мама рассказывала, вот он мой шанс найти своего Героя! Или Злодея? Не, Злодея не хочу, с ними очень тяжело, злые они и капризные. С Героями тоже непросто, они драчливы, да и на подвиги часто уезжают, а ты жди их одна. Вон, мамочка моя всю жизнь своего Героя ждёт, а он о ней и не вспомнил ни разу. Решено, буду искать своего Принца! В крайнем случае, Помощник тоже сгодится. В хозяйстве-то он гораздо полезнее Принца!

- Весь, ты чего? - опасливо спросила у меня Дуняша. - То сидела, мрачнее тучи, сейчас приплясывать начала. Всё хорошо?

- Ага, - я так усиленно закивала, что волосы разметались по плечам, сделав меня удивительно похожей на ведьму из детских сказок. - Я буду Феей!

- Держите меня семеро, - негромко пробурчал Лучезар, демонстративно хватаясь за голову. - С такими Феями, как ты и Дуняша, мир точно дрогнет.

Да и пускай дрожит, мне не жалко. Главное, я вижу перед собой цель, уверена в себе, и преодолею все препятствия на пути! Открываю сезон охоты на своё собственное, единственное и неповторимое: 'Долго и счастливо'. Я знаю, у меня всё получится, я буду очень-очень стараться!

Глава 4. Ты будешь Феей

Приёмная комиссия располагалась в высоком зале, из-за бархатных тёмно-вишнёвого цвета гардин и узких стрельчатых окон в потемневших от времени свинцовых переплётах, показавшемся мне тёмным и неуютным. Массивные бронзовые канделябры со свечами странного серовато-синеватого цвета не разгоняли сумрак, а, казалось, наоборот ещё больше сгущали его. Я передёрнула плечами и опустила взгляд вниз на вытертый ковёр, который каким-то непостижимым для меня образом сумел сохранить свой благородно-бордовый цвет. А не много ли оттенков красного использовали при оформлении этого зала? Я поморщилась, в такой потёрто-помпезной роскоши чувствуя себя крайне неуютно. Чтобы хоть немного отвлечься и поднять настроение, я подняла глаза и с интересом посмотрела на членов приёмной комиссии. Ух ты, вот это я понимаю, Комиссия!

Во главе массивного тёмного стола, испещрённого витиеватыми узорами, магическими символами и самыми обычными царапинами и пятнами, сидел высокий худощавый, словно высохший от бремени лет, седобородый старец. Я узнала его моментально по его длинной, струящейся по груди и кольцами лежащей на столе белоснежной бороде и большим выразительным серым глазам, в которых отражалась мудрость прожитых веков. Это был Боян, легендарный сказитель и прорицатель, чья мудрость могла быть соразмерена только с количеством прожитых им лет. Я мысленно довольно потёрла ладошки, порадовавшись тому, какой чудесный ректор у нашего Волшебного Университета. По правую руку от ректора сидел крупный, можно даже сказать грузный, мужчина, чью окладистую русую бороду щедро выбелила седина. Простая белая полотняная рубаха, с вышитыми красной нитью узорами-оберегами по вороту и рукавам плотно облегала его тело, русые кудри, также щедро посеребрённые сединой, обхватывал простой кожаный шнур, какие в моём селе самые простецкие мужики носили. При виде Лучезара и Дуняши мужчина расплылся в широкой добродушной улыбке, при этом его небольшие глазки, прятавшиеся под густыми бровями, засветились радостью и неискоренимым мужицким лукавством.

- Это Илья Иванович Муромец, он декан факультета Героев, - шепнула мне Дуняша и смущённо затеребила ленточку в косе.

Точно, Муромец! Он же первый друг и товарищ Алёше Поповичу, то есть, Алексею Романовичу. Я скосила глаза в сторону Лучезара и поспешно сцедила улыбку в кулак: Лучезар смотрел на Илью Ивановича как мальчишка на вернувшегося из военного похода витязя, со смесью щенячьего восторга и фанатичного благоговения.

По левую руку от ректора, с