Шрифт:
Закладка:
А я после того случая его сильно зауважал — как ловко сумел нашему стражнику нос утереть! Давно пора, а то этот жирный боров совсем обнаглел — берет много, хозяином на рынке себя чувствует. Если бы не Юродивый, то точно бы всех подмял под себя. А это плохо…
* * *
Однажды я спросил у Желтого Глаза, где он берет свои штучки. Ведь такие вещи на развалинах не найдешь… Глаз помялся немного, потом ответил:
— Ладно, Малыш, тебе скажу, ты ведь мне не конкурент. Знаешь про подземку? Что раньше все главные учреждения города и исследовательские центры соединяла?
Я кивнул: про подземку многие знали, хотя редко кому довелось ею пользоваться — очень уж секретная была. До войны по ней катались лишь военные, чиновники да ученые, простых людей туда не пускали. А потом по ней вмазали бомбами…
— Так вот, — продолжал Глаз, — она, как ни странно, уцелела. Все ходы-выходы, конечно, завалило, но кое-где пробраться можно. Провалы есть и лазы всякие… Подземка ведет к бункерам, а в них много чего найти можно. В них раньше научные лаборатории размещались и склады, имущества много было… Большая часть, конечно, давно пришла в негодность — или сгнило все, или крысы погрызли, но кое-что сохранилось, причем в приличном состоянии. Вроде того микроскопа, что я притаскивал. Знают о бункерах немногие, и еще меньше там побывало. К тому же мало кто понимает, что именно нужно там искать. Наши охотники — люди простые, ищут в первую очередь консервы, лекарства, одежду, обувь, ткани, а также железки, для дела пригодные… То есть то, что можно быстро продать. Но за прошедшие годы все это уже разобрали, почти ничего не осталось. Я же смотрю в основном инструменты и приборы, и кое-что еще можно найти. Конечно, легко их не продашь, но зато, когда встретишь настоящего ценителя, вроде тебя, Малыш, за них хорошие деньги дают.
— А книги в бункерах есть? — задал я интересующий меня вопрос.
— Нет, — покачал головой Глаз, — крысы все погрызли. Бумага, кожа, ткани — плохо сохраняются, их крысы в первую очередь едят. Когда с продуктами закончат… Но вот в некоторых бункерах, говорят, стоят нетронутые сейфы, и в них может быть кое-что интересное. Сколько раз их вскрыть пытались, но без толку, ни у кого не получается. Они же стальные и вмурованы в стены, не разломаешь. По идее, взрывать надо, но нельзя — перекрытия рухнут. Балки там насквозь прогнили, вода сочится, и бетон на куски крошится. Рванешь — сразу всех завалит, в том числе и тебя.
Глаз тяжело вздохнул. Видно, мысли о сокровищах в сейфах давно не давали ему покоя.
— А вдруг в тех сейфах опасные бактерии или смертельные вирусы хранятся? — предположил я. — Результаты научных экспериментов? Разобьет случайно кто-нибудь колбу, и все, начнется страшная эпидемии….
— Кто его знает? — пожал плечами Желтый Глаз. — Документов нет, всё потеряно. Но мне лично кажется, что там деньги спрятаны. Говорят, что для них такие стальные ящики делали. Стены толстые, с цифровым кодом. Так просто не откроешь.
— Да кому они нужны, старые деньги! — усмехнулся я. — Бумажки!
— Не скажи, — задумчиво произнес Глаз, — некоторые еще в ходу, особенно на юге. Там берут и товары за них хорошие дают. Можно очень выгодный обмен произвести, если добыть. Только как сейфы вскрыть?
Мы поговорили еще минут десять, потом Глаз ушел. Он никогда не останавливался надолго в нашем поселке. Придет, скинет товар, и снова за добычей. Правильно — не нужно платить налог за проживание и отстегивать мзду главе селения. Некоторые наши парни не раз просили Глаза взять с собой, но он всегда отказывался.
Желтый Глаз — типичный охотник, ходит один, без напарника. Риска, конечно, больше, но и выгоды тоже — не надо ни с кем делиться. К тому же нет опасности, что получишь нож в спину. А то бывали у нас случаи, когда уходили двое, а возвращался один. И добычу себе забирал…
* * *
Впрочем, я опять отвлекся, вернемся к Маре. Ее, как я уже говорил, желтый Глаз сразу невзлюбил. Говорит — не верь в ее сумасшествие, старуха, мол, совершенно нормальная, а только прикидывается, чтобы люди к ней не приставали. А сама разными делами занимается… Ее лечение травами — лишь прикрытие, способ в доверие втереться и в дом попасть.
Ведь Мару никто не боится и в расчет не принимает — она же блаженная! Но пользуются ее услугами многие, почитай, все. Старуху всегда к себе в дом зовут, если кто заболел. Мара придет, свои настои и отвары принесет, тихонько пошепчет над больным какие-то непонятные заклинания, и, глядишь, недуг отступает.
Конечно, если дело совсем плохо, то приглашают лекаря, господина Горника. Он врач, с дипломом. Но не любят у нас его, ох, не любят… Во-первых, Горник берет много, а во-вторых, ведет себя неправильно. Смотрит на всех, как будто не люди, а не пойми кто, презрительно губу оттопыривает. Разве так можно?
Мы же не виноваты, что бедные. Почти у всех семьи большие, детей много, а денег, соответственно, мало. Что же теперь, помирать нам? Но жить-то хочется! Вот и кличут доктора только в самых крайних случаях, а так травницу приглашают, надеются на ее отвары и настойки. Мара никому не отказывает и всем помогает — и богатым, и бедным. Как может, конечно. Поэтому у нас ее ценят и уважают.
Но Глаз ненавидит Мару. Он так сразу мне сразу и сказал:
— Ты, Малыш, от травницы подальше держись, нехороший она человек.
— И так стараюсь ей на глаза не попадаться, — кивнул я, — не любит она меня. Бесовым отродьем называет!
— Это потому, — пояснил Глаз, — что Мара прочесть тебя не может.
— Как это? — не понял я.
— А так, — нахмурился Глаз, — вроде того, как ты книги читаешь. Люди для нее — что открытые страницы, взглянет — и сразу чувствует, кто о чем думает, чем озабочен и что скрывает. Ей даже не надо, как тебе, в голову влезать — по одному виду все понимает. Вот какой талант! А тебя она прочесть не может, как и меня тоже.
— Пусть читает, — пожал я плечами, — мне все равно. Я тоже своим даром часто пользуюсь. Например, родным память чищу или торговцам внушаю что-нибудь…
— Ты, Малыш, — усмехнулся Глаз, — никакой выгоды
