здесь в Пскове у нас жизнь была более – менее стабильной. С первого дня как украла Кира, я даже рассмотреть то его толком не могла, мы постоянно были в бегах. И вот сейчас мы с ними познакомились и присматривались друг к другу. Я до появления Кира, как то и не думала о материнстве, больше волновалось о том, что хочу познакомиться с парнем, и чтоб он был.. .. Тут моей фантазии не хватало, хотелось всего и сразу. Чтоб мой избранник был и симпатичным и умным и меня любил, в общем, обычный набор мечтательной девушки. И ребенку пока в моих фантазиях места не было. Планировала я одно, а получилось как всегда, я получила ребенка и теперь пыталась не только спасти его, но и привыкнуть к нему. С первых дней, я боялась, что неловкими движениями или недостаточно хорошим уходом я нанесу ему вред, мне казалось, что я все делаю неправильно и со страхом прислушивалась к спящему Киру, – дышит ли он. Я укладывала его голеньким на пеленку, когда он не спал, и с восторгом рассматривала, осторожно массируя ему ручки и ножки. Такие крохотные пальчики с потрясающе красивыми пластинками правильной формы ногтей. Первый раз, когда я подстригала крохотные ноготки, я взмокла от страха повредить ему пальчики и думала что к такому привыкнуть невозможно. Я пугалось, если он капризничал или у него бурчало в животике. Я сразу же начинала паниковать и прислушиваться к нему,– не заболел ли он. Я смотрела на Кира как на величайшее чудо жизни, но вот как,– из крохотной клетки может развиться и появиться на свет такое чудо. Я с нежностью и осторожностью брала Кира на руки, и он прижимался головкой к моей груди и поглядывал на меня своими совершенной формы глазами, обрамленными густыми черными ресницами. Я видела и чувствовала, что он понимает и любит уже меня, хотя какие, казалось бы, чувства могут быть у младенца, которому еще нет и месяца. Как своего сына Кира я так и не смогла принять, уж слишком я стала чувствовать его волшебную кровь,– чужую кровь. Но я полюбила его и часто думала, что за Кира, я, не задумываясь, отдам свою жизнь. И хоть он так и останется мне чужим, но я любила его и все сделаю, что бы он жил и был счастлив.

Домовой Елисей Фомич нас не подвел. Буквально на следящее утро он вылез, откуда то и – за раковины на кухне, шумно отряхнулся. Я только поставила чайник и собирала на стол. Подъездный покашлял, привлекая мое внимание и поздоровался.

– Доброе утречко вам,– обратился он ко мне и помахал рукой Киру, который тут же загукал обрадовано.

Доброе утро, – отозвалась я, – Давайте ка Елисей Фомич позавтракайте с нами, чем есть.

– А то, обрадовался он, – В нашем доме,– меня никто не видит. Даже ведьм у нас никогда не было, такой дом, только люди живут. И поговорить мне не с кем, а так иногда хочется.

Мы тоже здесь одни, – ответила я. Так что заходите к нам в любое время, все ж веселее.

– Спасибо за приглашение, – ответствовал подъездный. – А я уже все узнал, часам к пяти сходи сегодня в четвертый дом. Там в сто семнадцатой квартире мужик живет, и он вот машину то и продавать собрался. Новую машину хочет брать, иностранную, а у него Нива старая. Подъездный их Федор клянется, что мужик этот за машиной очень хорошо ухаживал. Да денег не хватает тому мужику, на покупку. Он у гаража мужикам говорил, что может кто, захочет купить. Так что и не удивится, если ты к нему придешь. – А нет что – то другое искать будем,– выпалил Елисей Фомич.

Откладывать я не стала, и мы с Киром пошли гулять. Квартиру нашли быстро, Кира я взяла на руки, сложив коляску. Мужичок продавец оказался забавным. Было видно, что жаль ему продавать свою ласточку, но и деньги ему нужны были срочно. Поэтому помялся немного, поторговался, и мы пошли в гараж,– смотреть машину. Нива была очень старой и выглядела откровенно не очень.

– Да на покраску денег не хватает, – причитал мужичок, – А ездит то она хорошо, все сам в ней, своими руками перебирал. Долго она еще послужит,– он ласково поглаживал машину. Столько лет она со мной, всегда сам ее перебирал, и она меня ни разу, не подвела.

*** И правда машина завелась легко, мотор звучал ровно и я, понадеявшись на авось, попросила его написать доверенность. Мужик явно, обрадовался. Переоформлять по всем правилам ему не хотелось, и мы быстро все уладили. Я рассчиталась с ним и осталась с ржавой ласточкой. Сняла верх с коляски и поставила в машину, уложив в нее Кира. До магазина доедем так. И тут же уже по знакомому маршруту в торговый центр, теперь за детским сиденьем и к тому же продавцу. Обратно мы уже вернулись на машине к нашему дому. Машину я, поставила у дома под окном нашей спальни, оставив в ней детское кресло, пару маячков на случай, если кто влезть в нее попытается. И теперь мы с Киром каждый день вечером катались по городу, присматривая пути отхода, да и просто привыкая к машине. Кир немного покапризничал первое время, привык быть около меня, а как там дальше сложиться. Может, придется долго ехать убегать, и я стала приучать Кира к поездкам и долго находиться одному в детском кресле, не капризничая.

*** А в это время примерно, Андрей Долгнов возвращался из Тамбова в Москву, времени ему катастрофически не хватало, он везде не успевал. Поэтому машину с водителем своим ходом отправил в Москву, а сам решил лететь самолетом. Чертов Тамбов, Андрей ненавидел, и этот город и все что с ним было связано. Мысли в голове никак не приходили в порядок, а перемешивались, тяжелыми пластами задевая очень болезненные и унизительные воспоминания, насмешка судьбы. Когда то он тоже оказался рядом с этим жертвенником в лесу. Только мать его пыталась спасти и погибла, чтоб он жил. Он знал то время по рассказам, по человеческим меркам это было очень давно, а как волшебник он был еще молод. Он старался об этой, части биографии не вспоминать никогда и вот все вернулось и снова больно ударило. Какое же это был год когда, ага – 1892 год, вроде точно. До революции еще четверть века, никто уже не помнит, как здесь жили люди. Тамбов был крохотным