Нескольких я знала, а двух нет.

- Познакомься, Изи, это Нина, - Пенни подвела меня к высоченной жерди с недовольным лицом.

Подавив желание сказать «гав-гав», я склонила голову:

- Рада, познакомиться, госпожа Нина.

- Изи! – та скривила узкие губы. – Что за имя такое?

Самое то для безродной дворняжки, разве не так?

- Полностью – Изабелла, - пояснила Пенни. – Но все свои зовут ее Изи.

- Ах да, и забыла, что вас, сиротских, в половине случаев в честь той графини полоумной называют! – жердь фыркнула раздраженно.

- Почему полоумной, позвольте полюбопытствовать? – я с трудом удержалась от желания запулить в нее яйцами, лежащими на столике.

- Ухнула все состояние на приют, люди в своем уме такого не делают.

- Не думала, что желание сделать доброе дело, за которое тебя будут славить и спустя сотни лет, является признаком слабоумия.

- Умничать вздумала? – глаза Нины опасно блеснули. – Лучше надевай фартук и начинай работать, тебе еще надо убедить нас, что ты подходишь в жены молодому человеку из такой достойной семьи, как наша! – она швырнула в меня скомканный фартук.

Люди из достойных семей не всегда сами достойные, подумалось мне. Но ценную мысль оставила при себе, чтобы не разгорелся скандал, из-за которого пострадают Уильям и Вилли. Вместо этого надела фартук, взяла миску и смачно разбила туда яйца, представляя на их месте Нину. А потом вооружилась венчиком.

- Ты такая красивая! – шепнул мне на ухо взволнованный Вилли, когда все мы подошли к столу в гостиной.

- И такая уставшая, - шепнула в ответ, окинув взглядом стол.

Мы наготовили столько, что хватило бы всех старших воспитанников приюта накормить, наверное! Омлет с зеленью, помидорами и сыром красовался на тарелках, рядом искушали румяными бочками булочки и пирожки. Супницы с кашами трех видов окружали тарелочки сухофруктами и орехами. И это не считая фруктов, молока, кофе и сладостей.

- Ты им понравилась, - Вилли сжал мою руку.

Ну, Нине так точно нет! Я усмехнулась, глядя на недовольную всем на свете жердь.

- А насчет Злюки не переживай, - жених хихикнул. – Она всегда вредная было. Лицо вечно такое, будто кто-то рядом испортил воздух!

- Тихо! – я сделала невинное лицо, увидев, что злая тетка уставилась на нас.

- Садитесь, мои хорошие, давайте уже кушать, - Уильям занял старое кресло во главе стола, и остальные тоже расселись. – Приятного аппетита!

***

Аппетитом я как раз похвастаться и не могла, ведь пока готовишь, обычно все попробуешь, да не один раз. Вот я и напробовалась так, что смогла скушать только булочку с персиковым джемом.

- Талию бережешь? – подколола Нина. – Боишься, толстушку Вилли замуж не позовет?

- Тетя! – жених стал цветом как варенье из красной смородины.

- Главное, чтобы по-другому не вышло, - она усмехнулась. – Некоторых ушлых девиц специально перед свадьбой раздувает. А потом дети появляются якобы недоношенные, аж месяца на три! Как недавно у дочки горшечника было!

Фуу, какая мерзкая тетка! Настоящая попкозябра подколодная! Теперь уже и я покраснела.

- Не обижай девочку, - вмешалась Пенни. – Она не из таких!

- Да знаем мы этих скромниц, не защищай!

- Нина, угомонись! – повысил голос Уильям.

- А что не так сказала?

- Пока я глава этой семьи, Изи в ней обижать не будут! – его тон был ледяным, как дыхание зимы.

- Кстати, об этом, Уильям, - пропела Нина. – В городе ходят слухи, что дела у фабрики плохи. Что скажешь на это?

- Скажу, что более желчной девицы во всем Норштадте не сыскать!

- Я всего лишь прямо спрашиваю о том, о чем другие не решаются! – Злюка вздернула нос, который любила, похоже, совать во все дела, которые ее не касаются.

- Поэтому и не нашлось дурака, который тебя замуж бы взял, - пробурчала тетушка Пенни и все остальные захихикали.

- Тетя! – Нина подпрыгнула, будто ее кто-то ужалил прямо между полупопий.

- Что? - та развела руками. – Заруби на своем длинном носу, женщине полезно уметь иногда вовремя закрыть рот! И лишнего не скажешь, и талия узкой останется!

- Кто бы говорил! – злюка ткнула пальцем в ее тарелку, седьмую булку уж уплетаете!

- Ты что, считала? – Пенни поперхнулась.

- Бежим! – шепнул Вилли, подхватив меня под локоть.

- Но это же первый завтрак, я должна произвести должное впечатление! – пожаловалась, когда мы выскользнули в коридор.

- Еще немного, и моя семейка произведет на тебя такое впечатление, что ты и знать меня не захочешь! – кивнул в сторону гостиной, где разгорался скандал. – Слышишь? Это часа на два!

- И то верно!

- Опять раскудахтались! – сказал Уильям, тоже выйдя в коридор. – Прости, Изи, не особо удался первый завтрак. Не принимай близко к сердцу, пожалуйста.

- Мне все понравилось, - я улыбнулась ему.

- Кроме Нины, - добавил Вилли, помогая мне надеть плащ. – Дед, мы на ярмарку пораньше пойдем. Поможем шатры поставить и прочее. Ты придешь?

- Конечно, только вздремну чуток. А вы заберите с собой все, что наготовили, продайте на ярмарке. Приюту пригодятся деньги. Особенно сейчас, - добавил он и устало вздохнул.

- А что случилось? – мое сердце закололо неприятным предчувствием.

- Ничего, Изи, жизнь есть жизнь, идет своим чередом, - он будто через силу улыбнулся. – Веселой вам ярмарки, дети!

- Спасибо!

Мы юркнули на кухню, собрали в бумажные пакеты выпечку и сбежали из дома, который едва ли не подпрыгивал от громкой ссоры, которая сотрясала его стены. Точно, курятник! Еще немного, пух и перья полетят по все стороны!

Уж лучше повеселимся на ярмарке!

Предновогодняя ярмарка была традицией, которую весь городок с удовольствием соблюдал. На самой большой площади надувались парусиновыми стенами разноцветные шатры, издали похожие на разноцветные пирожные. В них продавалась всякая всячина на любой вкус и кошелек.

Можно было потешить и брюшко, выпив чашечку горячего глинтвейна вприкуску с имбирным пахучим пряником, тающим во рту, и найти вещичку под самый взыскательный вкус – от украшений на елочку до огромных сундуков, разукрашенных замысловатой резьбой.

У меня в