Заклинаний по некромутации не существует, поэтому неизвестно доподлинно, как это вообще работает. Но есть у меня теория, что принцип работы почти тот же, что и у обычных мутаций. Правда, я практически на 100 % уверен, что подводных камней так много, что самостоятельно нащупать правильный путь весьма маловероятно. Надо искать матчасть и теорию. Но где?

В Серой Пустыне, конечно же.

Хотелось отомстить предателям, Ариамену и его гейским дружкам, пришедшим к стенам Стоянки, но, в то же время, я буквально жаждал узнать побольше о некромутациях. Конечно, автор учебника утверждает, что эта теория из области экспериментальной некромантии, поэтому останавливаться на теме бессмысленно, но у меня нет сведений о том, когда именно был написан этот учебник и как далеко ушла с тех пор научная некромантия.

Вообще, самое первое, что мне нужно сделать после освобождения — разобраться в себе. Насколько сильно развились мои способности, как легко даются некромантские практики и так далее. После надо набирать «добровольцев» в немёртвую армию, потому что предыдущие совсем скурвились. Ещё неплохо было бы выйти на контакт с родным миром, чтобы получить оружие, экипировку, боеприпасы. Если, конечно, там уже не наступил апокалипсис. Состоявшийся апокалипсис — это печально, конечно, но произошёл он уж точно не по моей вине, а это, если можно так сказать, радует.

— Хали-гали, а Паратруппер… — напел я.

Звук моего голоса вызвал некоторый резонанс в стали. Акустика дерьмо, поэтому даже попеть нормально не получится. Песня, конечно, глупая, но в голову воткнулась плотно.

— М-да-м-да-м-да… — протянул я устало. — Хорошо, что кислорода больше не надо…

Начинаю отстукивать указательным пальцем ритм из «Iron man» Black Sabbath’ов.

Лежать в саркофаге — это весело, интересно, увлекательно…

/ещё более неопределённое время спустя/

— … за бугром куют топоры! Буйные головы сечь! — ору я. — Но инородцам кольчугой звенит! Ру-у-у-усская речь! И от перелеска до звё-ё-ё-ёзд! Высится Белая ра-а-ать! Здесь, на родной стороне! Нам помира-а-а-ать!

Ох, как же надоело, мать вашу…

— Нас, точит семя орды! Нас, гнет ярмо басурман! Эх-эх-эх…

Ладно бы мог поспать, проспал бы всю эту бесконечность, но не могу же! То есть могу, но очень ссыкотно засыпать, потому что я чувствую, что могу не проснуться без внешнего раздражителя.

Это даже не сон, если подумать, а что-то вроде глубокой спячки в ожидании живых. Любой лич, как я понимаю, может сделать таймскип[7] до более благоприятной поры или сообразно своим далекоидущим планам. Я, например, могу отрубиться в этой стальной коробке и потом, когда пройдут сотни лет, напасть на группу археологов, выкопавших руины древнего города. И вот вам фильм «Мумия» с Бренданом Фрезером.

— Анксунамун!!! — проорал я, репетируя будущие сцены встречи с возлюбленной, очень удачно реинкарнировавшей в горяченькую библиотекаршу.

Рейчел Вайс — это, конечно… М-да… Я этого Имхотепа прекрасно понимаю и ничуть не осуждаю.

Касательно же неопределённо долгого зависания в саркофаге… Не, нахрен мне не сдалось такое счастье — оказываться в мире будущего, где оружие будет мощнее, цивилизация развитее, поэтому все преимущества мои сойдут на нет. А ещё магия может уйти из мира, поэтому останусь я на подсосе от людских смертей — тоже перспектива так себе, ничуть не лучше, чем участь кровосиси.

— Уэйк ми ап, вен зептембер эндс!

Одно хорошо — за всё это время выштудировал все наличные учебники. Я их и раньше хорошо знал, но теперь, когда у меня в распоряжении целая вечность, я зубрил их с маниакальным упорством. Если учесть полное отсутствие утомляемости, превосходную работу мозгов, на которых никак не сказалось моё безвременное почивание, а также абсолютное безделие, то теперь я могу цитировать книжки с запятыми и двоеточиями.

Потом настал черёд теорий о разработке перспективных мертвецов, но без практических испытаний в оборудованной мастерской, с хорошим подопытным материалом, всё это не стоит и дырки от бублика.

Когда я натеоретизировался по самые помидоры и даже записал целых девяносто четыре методики, которые могут потенциально выстрелить, настал черёд написания мемуаров. При жизни не успел, значит успею в посмертии.

— С чего бы начать? — я потёр подбородок правой рукой.

Руки я уже вырвал — они были в оковах, которые должны были затруднить мне высвобождение. Пришлось сломать кисти, но так получилось, что плоть и кости восстанавливаются довольно быстро.

— Начну, пожалуй, с того, что я рос умным и всеми любимым ребёнком… — вбиваю я текст в дневник.

Тут снаружи что-то хрустит, трещит, а затем моё жилище порядочно встряхивает.

Высвобождаться я планировал только по завершению мемуаров, но раз кто-то настаивает…

Беру дужку от оковы, стальную, мать её, бандурину, после чего начинаю долбить по стенке саркофага, что находится прямо передо мной. Металл толстый, но у меня в достатке и дури, и времени.

Шестьсот двадцать девять ударов спустя, первый слой стали поддался. Не жалею кисти и расширяю образовавшийся пробой. Правда, получается не с первого раза и даже не с десятого. Но пробой был расширен на достаточное расстояние, чтобы я мог долбить по следующему слою.

Где-то на тысячных ударах дужка оковы сдалась и раскололась на две части. Не беда, беру вторую и продолжаю распечатывать саркофаг. А вот когда кончилась и вторая дужка, я начал применять иглы смерти.

— Лучше бы, сволочи, доспехов наделали из такого объёма качественной стали… — посетовал я, направляя в пробой стрелу за стрелой.

Иглы смерти брали сталь очень плохо, но ничего более эффективного по соотношению цена-качество у меня нет. Исправим со временем.

Процесс чем-то напоминал мне разрезание стальной плиты с помощью сверла и лобзика по металлу. Насверливаешь дыры по контуру, после чего пилишь лобзиком промежутки между просверленными отверстиями. Типа того, только вместо лобзика у меня стальная дужка ударного действия.

Выломав плиту площадью в двадцать сантиметров, посмотрел на то, что меня окружает. А окружал меня камень. Полагаю, произошёл обвал здания, похоронивший склеп под грудой камней и кирпичей. Но так даже интереснее!

Уже надорванный металл было легко раздолбать дальше, после чего браться за камни.

Иглы смерти отлично пробивают камни, что, к слову, удивительно. Раньше они у меня даже мясо пробивали не сказать, чтобы круто.

— Давай! — выкрикнул я, когда за одним из расколотых кирпичей ненадолго сверкнул лучик света.

Перед решительным броском лучше сделать паузу, если есть возможность. Ну, знаете, отдышаться, собраться с силами, вспомнить слова мудрого учителя…

Пролаз через маленький проём, созданный противоестественным путём, то есть магией Смерти, отнял у меня, если по внутренним ощущениям, что-то около полутора часов. Несколько раз меня прижимало камнями, я отключался на