Третий, после давящих повязок и лечебного голодания, терапевтический инструмент в системе Эрасистрата — «тонкая диета». Различение «тонкой диеты» и опорожняющего организм полного отказа от пищи — не изобретение критиков Эрасистрата, искажающих при пересказе суждения оппонента. Эрасистрат сам четко разделяет эти лечебные способы. Вновь обращу внимание на натурфилософскую основу подхода Эрасистрата: речь идет именно о количественном дозировании массы поступающих в организм атомов с тем, чтобы их выходило из организма больше, чем поступает. Диететика по Гиппократу и Галену состоит совсем в другом: следует аккуратно подбирать пищевые продукты в рамках двух доктринальных положений их учения — стабилизации равновесия трех тетрад, определяющих гомеостаз, и реализации принципа «лечи противоположное противоположным», когда осознание причин заболевания в конкретной части тела позволяет врачу использовать различные пищевые продукты как лекарственное средство. Яркий пример подобного предписания — слабящая либо закрепляющая диета при различных функциональных типах расстройства пищеварения.

Конечно, не следует представлять себе врачебную карьеру Эрасистрата как некую цепь ошибок и заблуждений. Не будем также преуменьшать значение его анатомических открытий: когда я говорю о фрагментарности его исследований, речь идет о взаимосвязи натурфилософских убеждений и научной практики знаменитого александрийца. Ведь даже сознательное отрицание значения анатомических вскрытий отнюдь не означало неудачной медицинской карьеры. Вспомним отцов-основателей школы врачей-эмпириков — Филина Косского и Серапиона Александрийского. Здесь самое время, подобно Диогену Лаэртскому, заметить: они вполне могли слушать лекции Эрасистрата. Это предположение вполне исторично: сложнее представить себе, что они никогда не слышали о нем. Их сознательный отказ от использования опыта анатомических вскрытий обусловлен простой причиной — скудостью арсенала терапевтических средств медицины того времени. Вполне могло получаться так, что отрицавший пользу вскрытий опытный врач-практик лучше использовал имевшиеся в его распоряжении средства, чем прекрасно теоретически подготовленный слушатель школы Герофила. Точно так же, столетиями позже, диета и воздействие на образ жизни пациента составляли значительную часть лечебных назначений и врача-методиста, и убежденного гиппократика.

Эрасистрат, безусловно, являлся талантливым врачом, и его репутация была вполне заслуженной. Не буду приводить широко известные примеры успехов знаменитого александрийца, упомяну лишь один из сочинения Эрасистрата, за который его хвалит Гален: наблюдая пациентов, больных холерой, Эрасистрат назначал им обильное питье с добавлением вина. Он действовал правильно с позиций современной медицины: для таких пациентов дегидратация является грозной опасностью, а вино играет роль антисептической компоненты.

Впрочем, не все пациенты легко переносили болезнь, и их можно было вылечить только с помощью диеты. Также не все больные были безнадежны (так, чтобы выздоровление хотя бы немногих прославило их лечащего врача). В то время, как и в наши дни, люди страдали и тяжелыми заболеваниями, когда знание этиологии и патогенеза приводило к возможным, но весьма спорным решениям, способным спасти пациенту жизнь. Одним из них была операция кровопускания (в подавляющем большинстве случаев — венотомия), которая помогала при ряде критических состояний (например, при апоплексии). Не только выполнение такого вмешательства, но и само понимание его необходимости требовало фундаментальных знаний. Именно отношение к кровопусканию стало предметом непримиримого конфликта между Галеном и последователями Эрасистрата.

Отношение к венотомии как свидетельство противоречий во взглядах Эрасистрата и гиппократиков-рационалистов

Гален достаточно аргументированно доказывает, что Эрасистрат, вслед за Хрисиппом Книдским, отрицал возможности кровопускания и совершенно сознательно настаивал на том, чтобы эта операция не применялась в медицинской практике. Разумеется, Эрасистрат не мог не знать о соображениях тех врачей, которые этот метод успешно применяли (Гиппократ, Диокл, Еврифонт и др.), — знал, но отвергал принципиально, считая, что в соответствующих клинических ситуациях следует применять давящие повязки и лечебное голодание.

Судя по всему, отрицание венотомии ко времени Галена уже несколько скомпрометировало себя. Последователи Эрасистрата, врачи-методисты II в., утверждали, что их великий учитель хорошо знал метод венотомии, владел им, но видел его неоспоримые недостатки и поэтому не рекомендовал его использовать. В пылу полемики со своими оппонентами Гален активно цитирует работы Эрасистрата, успешно доказывая, что знаменитый александриец венотомией не владел и не применял ее принципиально. Благодаря полемическому задору Галена в виде цитат сохранился ряд фрагментов из утраченных произведений Эрасистрата.

Гален утверждает: «На деле Эрасистрат настолько далек от признания пользы вскрытия вен, что он ничего не говорит о том, надо им пользоваться или все же не стоит, да и вообще не решается изложить свое мнение о нем, если не считать, как я уже говорил, единственного упоминания при описании лечения одной болезни. Однако его молчание выдает его главную мысль: он не обошел бы молчанием метод, который одобряет. Не мог же он считать, что даже незначительные методы лечения нуждаются в его описании, а такой важный любой желающий может узнать сам и без его помощи»[38].

Подчеркивая, что негативное отношение к венотомии Эрасистрат перенял у Хрисиппа Книдского, великий римский врач не объясняет в деталях точку зрения Хрисиппа, мнение которого могло меняться со временем, так как в описании Галена разные ученики Хрисиппа «расходятся между собой» (Гален не называет их имен, упоминаются лишь Хрисипп и Эрасистрат).

В некоторых, очень важных медицинских вопросах Гален соглашается с Эрасистратом. Основой множества заболеваний, по их общему мнению, является воспаление. Основной фактор, обусловливающий воспалительный процесс, — реакция сосудов. Великий римский врач разделяет суждение Эрасистрата, что воспаление может осложняться кровотечением, а при кровотечении возникает воспаление. Эрасистрат видит причину в перетекании крови в артерии вследствие повреждений обоих видов сосудов (не следует забывать, что для него в норме есть только один вид крови — венозная). Переток крови в вены, согласно взглядам Эрасистрата, — явление патологическое, вызывающее дополнительный проблемный фактор в виде давления пневмы (в норме содержащейся в артериях) на кровь (попавшую в артерии из венозного русла в результате повреждения). Следствием этого является возникновение местной плеторы, локальное переполнение части тела кровью, ее застой и воспаление. Гален, понимая, что кровь содержится и в артериях, и в венах, принимает тезис Эрасистрата о локальном переполнении, застое и воспалении (несмотря на разницу теоретических взглядов, практические, локальные тканевые последствия они видят одинаково).

По мнению Эрасистрата, употребление пищи во время болезни может усиливать воспалительный процесс. Я уже обращал внимание читателя на этот сугубо атомистический элемент рассуждений Эрасистрата: пища для него — некая сумма атомов, такой же комбинацией атомов является и тело пациента. Если вещества в каком-либо месте в избытке (воспаление однозначно трактуется как «плюс-процесс»), то, следуя логике философа-атомиста, надо ограничить его поступление в организм.

Вот суждение Эрасистрата, которое цитирует Гален (он указывает, что это отрывок из третьей книги трактата «О лихорадках»): «При начале болезней