академии Р.П. Эйдеманом, который ценил и уважал молодые, творческие кадры, умел оберегать их и помогать им. Большое значение для направления работы оперативного факультета имели указан ия М. Н. Тухачевского и А.И. Седякина (начальника Управления боевой подготовки РККА). Широта оперативного мышления Тухачевского и пытливый ум Седякина находили ответы на многие вопро сы и указывали пути их решения. Передовых взглядов на характер современных операций придер живался также А. И. Егоров (начальник Штаба РККА). Он поддерживал всякую новую мысль. В конц е 1932 г., после Эйдемана, главой академии был назначен Б. М. Шапошников.

По свидетельству Иссерсона, его назначение было ударом для понятия «новые формы борьбы» и триумфом «военного мировоззрения, основанного исключительно на опыте 1-й мировой войны» и, следовательно, неспособным понять изменений, происшедших с тех пор. Шапошников почти не оказывал поддержки факультету и «всё, что было сделано на оперативном факультете после Эйде мана, было сделано вопреки новому руководству академии» и, если бы не А. И. Егоров, «развитие военной теории в академии, вероятно, значительно бы отстало». Косвенно подтверждает эти слова и И. Х. Баграмян. В его воспоминаниях указывается, что у командования академии «до оперативно го факультета руки не доходили, и последний… варился в собственном соку» и «…факультет по существу прозябал».

Со стороны Тухачевского, Седякина и Егорова, занимавших руководящие посты в армии, оператив ный факультет встречал самую широкую поддержку. Даже известный военный теоретик А.А. Свеч ин в конечном итоге согласился с неизбежностью перехода к новым формам борьбы и поддержал концепцию глубокой операции, рассматривая её, однако, в рамках стратегии измора. Концепция глубокой операции, которая более соответствовала революционным идеалам советского государ ства, одержала верх. По иронии судьбы, хотя концепция Тухачевского и его соратников и победил а, их тоже поглотил в 1937 г. пожар чисток. «В результате Советский Союз в 1941 г. подошёл к вой не, не вооружённый стратегическим видением ни Свечина, ни Тухачевского. И последующий за этим стратегический вакуум возьмёт страшную дань с вооружённых сил и государства» (военный историк США Д.Гланц).

Научное обоснование теории глубокой операции

В 1932 году в Воениздате вышла книга Г.С.Иссерсона «Эволюция оперативного искусства», посвящ ённая научному обосновнию новой теории глубокой операции ведения современных революцион но-классовых войн. Суть теории заключается в нанесении мощного удара по всей глубине эшелон ированной обороны противника, взлом её и введение в прорыв крупных мотомеханизированных соединений для развития тактического прорыва в оперативный успех.

В связи с тем, что в интернете ознакомление с этой книгой затруднено из-за отсутствия свободного доступа, который возможен в случае её приобретения, для чего требуется некоторое время или перевод с английского, то кратко изложим содержание отдельных глав книги, учитывая важность вопроса, и чтобы иметь представление об этой теории.

Об основах оперативного искусства

Размышляя о характере будущей войны, Иссерсон пишет: «на новых путях эволюции нашего оперативного искусства необходимо прежде всего исходить из характера нашей будущей войны как войны революционно-классовой. Являясь высшим проявлением классовых противоречий двух исключающих социальных систем, эта война будет иметь характер решающего столкновения все мирно-исторического значения. В истории борьбы… классов напряжение этой войны по радикальности её целей достигнет высшего предела».

Разрабатывая новую теорию ведения глубокой операции, Иссерсон ставил высшую для того времени цель, которую сформулировал так: «Только один исход возможен в этих войнах — это гибель капитализма и торжество нового мира — мира социализма. Несомненно, никогда ещё в истории борьба не велась для осуществления столь великих целей, и никогда ещё ни одна армия в мире не была призвана к решению столь величайших исторических задач. Таково именно при звание нашей Красной Армии как первой классовой армии пролетарской диктатуры». Решающий характер военных операций, к которым ведут также технические средства борьбы, быстроходные и подвижные в их боевом применении.

Этим определяются основы нашей оперативной доктрины наступления. Она даёт основу для построения теории оперативного искусства как искусства ведения уничтожающих наступательных операций с целью полного уничтожения противника. Задачи оперативного искусства в том, чтобы в новых исторических условиях, с новой армией, на новой материально-технической базе, с новым содержанием и в совершенно новых формах создать новые образцы военного искусства. «Каждая большая война представляет отдельную эпоху в истории военного искусства», — написал Клаузевиц. Такую новую эпоху военного искусства предопределяет эпоха революций и революци онно-классовых войн. Но новые формы военного искусства, созревшие в процессе исторической эволюции, не рождаются самопроизвольно; они должны быть осознаны и изучены; они должны получить философское, теоретическое обоснование. «Каждая эпоха должна иметь свою собственную теорию войны, хотя бы даже рано или поздно принялись за обработку её на философских началах» (Клаузевиц). Без обоснованной теории не может быть разумной практики. Они начали с военной теории, чтобы перейти затем к практике расчётного оформления глубокой операции. Этот путь раскрыл эволюцию, совершённую военным искусством с начала 19 в. Только в различии крупных исторических эпох можно установить закономерности развития военного искусства, как и почему это искусство переходило от одних форм к другим и почему оно завершается эпохой глубокой стратегии. Этот путь раскрыл эволюцию, совершённую военным искусством с начала 19 в. Так точка Наполеона распалась на ряд рассыпанных в пространстве точек в эпоху Мольтке. Этот ряд точек слился в эпоху мировой войны в одну сплошную линию. А теперь эта линия раcтёт в глубину, превращаясь в квадрат и получая новое измерение по площади.

Эволюция характера будущей войны

Историческое развитие характера операций показывает, что эволюция её шла по линии 2-х основ ных признаков — распространения по фронту и расчленения в глубину. Первый из этих признаков получил своё конечное завершение в мировую войну 1914–1918 гг. Тогда вооружённая борьба зан яла сплошной фронт и распространилась до возможного географического предела, далее которого она по фронту расшириться не могла. Распространение операций по фронту, имеет в будущей войне тенденцию к ещё большему росту. Наша западная граница имеет протяжение 3000 км, и вся она угрожаема в случае интервенции. Никогда ещё стратегия не стояла перед таким огромным сплошным фронтом борьбы.

Переходя к оценке этого вопроса в оперативном масштабе, необходимо иметь в виду, что на 800 км советско-польской границы нам может быть противопоставлено в среднем по одной дивизии на каждые 10–12 км фронта. А так как этот участок стратегического фронта сокращается по мере отнесения с востока на запад, то на меридиане Вислы и Сана может быть противопоставлено уже по одной дивизии на 6–8 км фронта. При этом рост мобнапряжения вызывает тенденцию к повышению этой оперативной плотности. Тактическая плотность может быть