эксплуатируемых частей света. Это источник их силы и потенциальное слабое место в системе капитализма/империализма, учитывая, что крестьяне и рабочие зависимых стран приходят к осознанию, что можно обрубить щупальца империализма, протянувшиеся в их страны. Однако имеется существенная разница между зависимостью метрополий от колоний и подчинением колоний иностранному капиталистическому игу. Капиталистические страны технологически более развиты, и потому являются тем сектором империалистической системы, который задает направление изменений. Убедительным примером этого влияния является тот факт, что продукция заводов по производству синтетических тканей начала замещать ткани, сделанные из сырья колоний. Другими словами (с учетом определенных ограничений), технологически продвинутые метрополии сами решают, когда прекратить свою зависимость от колоний в той или иной сфере. Когда это происходит, именно колония или неоколония начинает умолять об отсрочке и о новых квотах. По этой причине у бывших колоний нет надежды на развитие, пока они не разорвут порочный круг зависимости и эксплуатации, который является характерной чертой империализма.

На социальном и культурном уровне существует много факторов, которые способствуют тому, что недоразвитые страны удерживаются в рамках капиталистической системы и остаются послушными марионетками, которых метрополии дергают за ниточки. Христианская церковь всегда была главным инструментом культурного вторжения и культурного доминирования, несмотря на то, что во многих случаях африканцы создали независимые церкви. Настолько же важной была роль образования в подготовке африканцев для службы капиталистической системе и согласия с ее ценностями. В последнее время империалисты используют именно новые университеты Африки, чтобы закрепить высокие позиции в академическом мире.

Даже такой фундаментальный феномен, как язык, стал служить механизмом интеграции и зависимости. Французский и английский языки широко используются в Африке, и в большей степени для общения с эксплуататорами, нежели для общения между африканцами. Да и вообще, сложно найти сферу общественной жизни, которая бы не отражала экономически зависимое положение и структурную интеграцию. На первый взгляд ничто не может быть менее вредным и более развлекательным, чем музыка, но тем не менее и она используется в качестве орудия культурного доминирования. Американские империалисты заходят настолько далеко, что превращают народную музыку, джаз или соул подавляемых черных людей в орудие американской пропаганды посредством «Голоса Америки», транслируемого в Африке.

В колониальный период формы политического подчинения в Африке были очевидны. Были губернаторы, колониальные чиновники и полиция. В политически независимых африканских государствах капиталисты метрополий должны обеспечивать принятие благоприятных для себя политических решений посредством дистанционного контроля. Поэтому они приводят к власти в разных частях Африки политических марионеток, которые бесстыдно соглашаются на компромисс с порочным южноафриканским режимом апартеида, когда их хозяева говорят им сделать это. Африканский революционер Франц Фанон долго и очень плотно занимался проблемой африканского меньшинства, которое служит посредником между капиталистами метрополий и зависимыми странами Африки. Значимость этого слоя нельзя недооценивать. Наличие в Африке изменников – это характерная черта экономической отсталости. На отсталость Африки указывают не только показатели дохода на душу населения и дефицит белка, но также и существование джентльменов, которые танцуют в Абиджане, Аккре и Киншасе под музыку, играющую в Париже, Лондоне и Нью-Йорке.

Политическая нестабильность в Африке является хроническим симптомом отсталости политической жизни в системе империализма. Военные перевороты следуют один за другим, обычно ничего не меняя в жизни народных масс, а иногда представляя собой реакционное обращение вспять попыток национального освобождения. Эта тенденция прекрасно иллюстрируется историей Латинской Америки, так что ее появление в неоколониальном Южном Вьетнаме или неоколониальной Африке не так уж и удивительно. Раз экономическая власть концентрируется за пределами национальных африканских границ, то и политическая власть, и военные силы также сосредотачиваются снаружи до тех пор, пока массы рабочих и крестьян не выступят с альтернативой системе фиктивной политической независимости. Все эти явления – следствия отсталости и эксплуатации, порожденных империалистической системой.

Большинство исследований этой проблемы либо полностью игнорируют их, либо концепции империализма и неоколониализма отметаются в них как чистая демагогия – в особенности это наблюдается у «ученых», которые претендуют на то, чтобы быть «вне политики». В остальной части данной работы будет представлено большое количество фактов, которые укажут на суровую реальность, существующую за, так сказать, лозунгами капитализма, империализма, колониализма и неоколониализма и прочего им подобного. На данный момент точка зрения, от которой действительно стоит отталкиваться, может быть вкратце обозначена нижеследующим образом.

Ответ на вопрос, в ком и в чем причина отсталости Африки, имеет два уровня ответа. Во-первых, ответ заключается в том, что за отсталость африканской экономики основную ответственность несет империалистическая система, выкачивающая богатства и делающая невозможным более быстрое освоение ресурсов континента. Во-вторых, нужно помнить о тех, кто управляет системой, и тех, кто является ее прямыми агентами или несведущими пособниками. Капиталисты Западной Европы – вот кто активно расширял свою эксплуатацию за европейские границы с целью охватить ею всю Африку.

В последнее время к ним присоединились и в некоторой степени вытеснили их капиталисты США, и уже многие годы даже рабочие из стран центра получают выгоды от эксплуатации и отсталости Африки. Ни одно из этих замечаний не должно служить поводом для снятия главной ответственности за развитие африканских стран с плеч самих африканцев. Речь не только об африканских сообщниках империалистической системы, но и о том, что каждый африканец несет ответственность за понимание работы этой системы и за деятельность по ее свержению.

Глава II

Европейская работорговля как основная причина африканской отсталости

Обсуждать торговлю между африканцами и европейцами, происходившую в течение четырех веков до начала колониального правления, – фактически значит обсуждать торговлю рабами. Хотя, строго говоря, африканец становился рабом только когда попадал в общество, где работал на положении раба. До того он был сначала свободным человеком, а затем пленником. Тем не менее, о работорговле справедливо говорить, подразумевая перевозку африканских пленников в разные части света, где они жили и работали на правах собственности европейцев. Заголовок этого раздела выбран намеренно, чтобы привлечь внимание к тому факту, что все перевозки были осуществлены европейцами на рынки, контролируемые европейцами, и что это происходило в интересах европейского капитализма и никак иначе. В Восточной Африке и Судане многие местные жители оказывались в плену у арабов и продавались арабским закупщикам. В европейских книгах это называется «арабской работорговлей». Поэтому следует однозначно сказать: когда европейцы переправляли африканцев к европейским покупателям, это была «европейская работорговля».

Без сомнения, за некоторыми исключениями – такими, как Хокинс[54] – европейские покупатели приобретали пленных на побережье Африки, и обмен между ними и африканцами имел форму торговли. Очевидно и то, что невольник зачастую продавался и перепродавался